ло найдено подходящее помещение, и с начала 1964 года открылся магазин. Братья порешили, что весь доход должен был складываться только от трудов их, без прошений о пожертвованиях. Магазин довольно скоро стал миссионерским центром. Братья взяли за обычай молиться о каждом входящем и благословлять крестным знамением каждого уходящего вслед, даже если тот ничего не купил. С начала 1965 года, по благословению владыки Иоанна, начал выходить журнал братства «Православное слово» (название дано было самим Владыкой) на английском языке - «The Orthodox Word». Были куплены печатные машинки - дело пошло. Журнал стал рассказывать о чистоте Православия, авторы избегали темы всяких мирских недоразумений. Первые выпуски были посвящены темам, еще никогда не бывшим на английским: жития Германа и Иннокентия Аляскинских, Иннокентия Иркутского, Никодима Святогорца, Иова Почаевского, Марка Эфесского, Иоанна Русского, Нектария Пентапольского и иных; паломничества по святым местам Америки; антиэкуменические материалы; рецензии новых книг и прочее. Владыка Иоанн категорически отказался быть духовным цензором журнала, сказал, что цензура есть недоверие к своим же христоносцам. Вскоре братья увидели, что начатое ими дело - выше их. «Отражение Валаама». Братья видели, что их издания, их магазин - это всего лишь начало чего-то большего. Не столько видели, сколько чувствовали, и вот вскоре произошло то, что принесло ясное понимание этого. В 1965 году святитель Иоанн в последний раз в своей земной жизни служил панихиду по старце Германе Аляскинском в соборе и на проповеди сказал, что, несмотря на то, что отец Герман, приехавший просвещать Америку монах русского Валаама, еще не канонизирован, он все же святой, он творит чудеса, и добавил: «Если хотите увидеть живое чудо, сотворенное им, то зайдите в книжный магазин рядом с собором. Там вы увидите отражение Валаама - кропотливую работу на ниве Христовой». Братья были смущены таким сравнением: их скромный труд - и великий русский монастырь. Но при этом поняли, что владыка говорил пророческие слова о будущем, скромной ступенью к которому их теперешний магазин являлся. Они еще не знали, что прозревал Святитель, не знали, что будет дальше. А скоро, незадолго до своей смерти, к ним в Братство зашел владыка Иоанн и, когда уходил, внимательно посмотрел на Евгения и вслух ответил на его сокровенные невысказанные мысли: «Я тоже верю, что со временем в Калифорнии будет миссионерский монастырь». 20 июня/2 июля 1966 года владыка Иоанн преставился ко Богу. Похороны его состоялись в Сан-Франциско 24 июня, и печаль разлуки была сопровождаема радостью, торжеством. Евгений записал: «Казалось, мы присутствовали не на похоронах умершего иерарха, а на открытии мощей новоявленного святого». Среди прочих архиереев, прибывших проститься с Владыкой, приезжал из Джорданвилля архиепископ Аверкий. Тогда и состоялось знакомство Евгения с наставником Глеба по семинарии. Евгений сказал Глебу о нем: «Знаешь, из всех твоих архиереев этот мне ближе всех». Глеб провел с покойным Иоанном в его усыпальнице всю первую ночь по погребении, и он свидетельствовал: как только забрезжил рассвет, стали стекаться к закрытой двери один за другим любящие святого Владыку с молитвенными просьбами о помощи. И стали совершаться бесчисленные чудеса, они не прекращаются и поныне. Вскоре по преставлении своем явился владыка Иоанн в сонном видении одной любящей душе и сказал: «Скажите людям, хотя я умер - я жив». Осенью 1993 года были обретены нетленные мощи Праведника - событие невиданное до того за океаном. Золотые кресты православные, им воздвигнутые на соборе «Всех Скорбящих Радосте» и поныне сияют победно над Сан-Франциско. Пустынь, преподнесенная святителем Иоанном. Вспоминая слова владыки Иоанна о миссионерском монастыре в Калифорнии, братчики все чаще думали о монашеском житии в уединенном лесу - в этом им виделся выход из давившей на них приходской суеты. Новый сан-францисский архиерей не любил владыку Иоанна, тщился предать забвению память о нем. Горевшие любовью к своему святому духовному отцу Глеб и Евгений решили бежать из мира. В те дни зарождались будущие гонения на будущих подвижников. В день первой годовщины смерти владыки Иоанна братья причастились в его усыпальнице и поехали смотреть продаваемую землю. Эта земля называлась «Благородный холм», самим названием своим созвучная имени Евгения, и была в нескольких милях от небольшого местечка Платина в Северной Калифорнии. Они взошли на самую верхушку горы, чтобы обозреть девственную природу. Глеб увидел, какое сильное переживание отобразилось на лице Евгения. Тот без малейшего движения, кажется, и не дыша, созерцал окрестности. Глеб понял: Евгений созерцал то место, где хотел бы подвизаться до конца жизни земной. Помечтав и повздыхав, они вернулись восвояси. Денег на покупку у них не было. На следующий день после литургии спустились в усыпальницу к Владыке. И там их ждало сообщение: приходской совет предложил плату Евгению за его усердные труды в сумме ровно такой, сколько стоил тот участок земли. Еще одно чудо владыки Иоанна, новая его помощь - теперь из загробного мира! Несколько лет спустя они узнали, что во время своей предсмертной поездки в Сэаттл Владыка вместе со своим спутником епископом Нектарием остановился в одном месте, вышел из автомобиля и долго стоял, крестя и благословляя окрестности с западном направлении - он благословлял земли их будущей обители. В свою будущую пустынь братья смогли перебраться спустя два года после того, в праздник Успения Пресвятой Богородицы - их подвижническая жизнь началась в день, когда Церковь торжествует начало Небесной жизни Божией Матери. Жизнь в пустынном лесу была вполне по-монашески суровой, хотя они и не были пострижены. Неизменно ежесуточно вычитывались Богослужения, постоянно читались и переводились святоотеческие писания. У них не было воды, электричества, телефона. Жилища их только строились, были убоги. Ночная тишина давала возможность без рассеянности писать, а иноческий образ жизни в простоте и взаимном послушании укреплял дух. Они пошли по пути отцов-подвижников, испытанном многими поколениями отшельников. На церковном языке это называется скитским жительством. В Летописи Братства Евгений записал: «Все видимые неудобства и недостатки места земли, столь дивно нам преподнесенной владыкой Иоанном, оказались для братства преимуществом, способствовавшим трезвенной духовной жизни. Отсутствие электричества и телефонной связи обеспечило максимальную изоляцию от мира, недостаток воды и других удобств придавал жизни аскетический оттенок, чего невозможно представить в искусственных условиях, в которых живет большинство современных людей. Сами трудности примитивной жизни на природе в лесу, особенно зимой, вдохновляют упование на Бога и учат терпению особенным образом: случающиеся здесь обильные снегопады учат не надеяться чрезмерно на собственные силы. В целом вы получаете, правда весьма отдаленное, представление о том, в каких условиях жили первые христианские подвижники». Преподобные Герман и Серафим. «Не объяснить, как святой, почивший более сотни лет назад, вдруг появляется в жизни человека, буквально вторгается в нее, становится неотъемлемой частью», - рассказывал Глеб. Он вспоминал, как по окончании семинарии, в 1961 году, он познакомился с житием валаамского монаха Германа, приехавшего на Аляску просвещать Америку: «Читая житие отца Германа, я неожиданно прозрел: здесь, на этой самой земле, где я сейчас стою, на далекой Аляске захоронено сокровище, частичка Святой Руси, миссионер-праведник монах Герман!» После молитвы у могилы Преподобного Глеб поехал в Сан-Франциско и познакомился с Евгением, с которым они основали Братство отца Германа Аляскинского. В первом же номере «Православного слова» братья напечатали статью, которая называлась «Отец Герман, аляскинский святой». И первая книга Братства была об отце Германе. В 1970 году Русская Православная Церковь Зарубежом прославила старца Германа Аляскинского в лике преподобных в кафедральном соборе в Сан-Франциско. Глеб и Евгений в посте и молитве писали к этому прославлению особую службу в честь преподобного Германа. Русский текст службы был отпечатан в Джорданвилле, английский - в Платине. До чего же радостно было то событие! Первое прославление православного святого Америки, да и всего Западного полушария. Братьям думалось: наверное, с таким благоговением прославляли за 67 лет до того в России преподобного Серафима Саровского. Глеб писал в «Православном слове»: «Великий святой Серафим Саровский приветствовал всякого во всякий день по-пасхальному: «Христос воскресе!» и в ночь своего преставления пел пасхальные гимны, несмотря на то, что зима была в разгаре, и предрек собственное причисление к лику святых, что должно было обернуться великим праздником: «Радость моя, что за радость нас ждет, когда среди лета запоют Пасху». И верно: все присутствовавшие 19-го июля/1-го августа 1903 года при канонизации преподобного Серафима Саровского, а их было много тысяч, от Царя до простолюдина, отмечали необычайный праздник в душе, воистину пасхальные торжества. Предрек преподобный Серафим и то, что вскорости ожидают Россию великие и долгие бедствия, страна потонет в крови, народ будет тяжко страдать,