"Вега" рассчитана на команду из четырех человек. Одному на ней более чем комфортно. Подходящих людей, кому можно было бы довериться, не нашлось. А глубоко в душе Дэн именно этого и хотел – совершить полет в одиночку. “Эта миссия войдет в историю по многим параметрам”, – думал он.
Это была идея отца – сделать космический корабль не в форме диска или летающей тарелки, как в кино, и не в виде самолета по технологии «Стелс», как предлагал сын, а очертаниями напоминающим яхту. Никто не подумает, что, уходя на месяцы в океанские путешествия, Дэниел и Райан на самом деле поднимались в космос. Океан ведь огромный, весь его не осмотришь.
– Я открыл такие вещи, – говорил Райан сыну, – о которых человечеству лучше не знать. Пока оно только и думает о том, как научиться эффективнее убивать. Настанет лучшее время, и людям пригодятся мои разработки. Но не сейчас.
Райан засекретил свои работы, закрыл проекты, обосновал их бесперспективность и уволился из компании. Именно тогда его посчитали ненадежным и ветреным. Он купил домик у моря и занялся постройкой очередной яхты. Со все стороны выглядело так, будто ученый решил посвятить все время своему хобби.
Хотя Райан скрыл от мира свои разработки, он не смог прекратить их. Когда удача уже на крючке, не вытащить улов на берег довольно сложно. И Райан продолжал исследования. На свой страх и риск. Одержимость питала его все эти годы. Служила топливом. Убери ее – и человек потухнет. Райан не мог прожить жизнь так же, как и все прочие люди. Это не значит, что у остальных нет цели в жизни, но цели большинства были слишком приземленными для него. Ученый считал, что люди до несправедливого мало отличаются от обыкновенной белки. Она растет, питается, делает запасы, размножается. Если вокруг много еды, белка жиреет. Затем она стареет и умирает. Но Райан считал, что способность к познанию в корне отличает человека от белки. Это способность, которой нужно непременно воспользоваться, постоянно питать жажду познания, тем более, когда вокруг такой поразительно сложный мир, словно созданный для того, чтобы открывать и изучать его. Как будто кто-то неведомый подарил людям большой конструктор, в котором имеется множество деталей, частей и материалов, а также приложены чертежи и масса возможностей для творчества, тем самым давая человечеству реализовать свой потенциал.
Несколько лет назад, когда опухоль мозга еще не разрослась, Райан смотрел через телескоп, установленный во дворе дома, в ту область неба, где должен находиться Плутон. Воздух в ту ночь напоминал чистейший хрусталь. В такие ночи ученый мог вести наблюдения до самого утра, наслаждаясь минимальной турбулентностью воздуха и ясностью картинки.
– Знаешь, сын, – сказал Райан, – что бы там ни было, а Плутон – это планета! Самая настоящая! Вон там…
Он прильнул к окуляру телескопа, стараясь разглядеть среди множества тусклых дальних звезд маленький островок материи. Дэниел вышел из ангара и встал рядом, вытирая испачканные маслом руки.
– Там, у Плутона, свой мир. Далекий, темный и холодный. Оттуда наша планета выглядит ничем не примечательной, – задумчиво произнес отец.
Стало прохладно, и Райан накинул на плечи золотистую термоизоляцию. Ту самую, которую применяют для сохранения внутреннего тепла и защиты от излучения Солнца на спутниках и зондах. Дэниел тогда рассмеялся: Райан очень походил на древнего царя.
– А я бы хотел прогуляться по Плутону, – Райан оторвался от прибора и посмотрел на сына. – Почему же нет?
– Что? – Дэн все еще не отошел от смеха.
– Я вполне серьезно, сын. Мы были на Луне и на Марсе. "Вега" после апгрейда способна развить такую скорость, что дорога в оба конца займет полгода, не больше.
– Далековато…
– Туда сейчас летит зонд P-2006. Если все получится, то мы его догоним и помашем ручкой перед объективами, чтобы свести с ума оставшихся адекватных ученых! – отец тоже рассмеялся. – Знаешь, меня привлекает не столько сам Плутон, сколько техническое воплощение идеи… Ну ты же меня понимаешь.