Кроме сего ни один дом не остался цел во всей слободе Немецкой: ни Seannot, ни Фаст, ни Волков, — никто. Образовалось обширное поле, покрытое обгоревшими трубами, и, когда выпадет снег, они будут казаться надгробными памятниками, и весь квартал обратится в кладбище. От Ильинских ворот, по обе стороны, все цело до Покровских ворот. Дома Ив. Дм. Нарышкина, кн. Фед. Николаевича Голицына и гр. Мих. Петр. Румянцева целы; все же прочие до Никиты Мученика сожжены; на противулежащей стороне — таюке, кроме Заборовского и йвух-трех других. Нелединского дом цел. Вот, что видел я собственными глазами, а потому как истинное тебе даю; буде станут у тебя справляться, то можешь на меня ссылаться смело. Ужас и уныние наводит смотреть на опустошение…
Р. А. 1866, стлб. 722–727.
1221812 г. октября 11.—Из «Краткого журнала военных действий» о сражении под Малоярославцем.
Октября 11. Ген. — от-инфантерии Милорадович доносит, что ген. — адъютант барон Корф получил, не доходя еще до Воронова, рапорт от ген. — майора Карпова, что со светом вместе замечено, что неприятельские посты, оставив Вороново, ретировались. Тот же час казаки заняли сие село. Несколько офицеров свиты его и. в. по квартирмейстерской части и казаки отправлены для открытия неприятеля.
Неприятель, повидимому, оставил совсем Москву, дабы отступить обильнейшими нашими провинциями, потянулся с большими силами по новой Калужской дороге к Боровску. Несмотря на все его намерения его предупреждено (sic!), ген. — от-инфантерии Дохтуров с корпусом своим подвинут был 11-го на 12-е число ночью к Малому Ярославцу, где он нашел его. В 5 часов утра завязалось дело, которое впоследствии с прибытием всех наших войск сделалось довольно значительным сражением, продолжавшимся до 10 часов ночи. Предметом сражения был город, который 8 раз занимаем был нами и столько же был уступаем сильному стремлению неприятеля.
Положение Ярославца оказалось такое, что войска неприятельские, выбиваемые из оного нашими, всегда подкрепляются высотами правого берега реки Лужи, и для того решился главнокомандующий около 1 часа пополуночи город, который со всех сторон от канонады горел, оставить и занять высоты в 2V2 верстах от Ярославца, где армия оставалась готовая к сражению, ожидала неприятеля. Между тем, он с главными своими силами оставался на левом берегу реки, но того дня к вечеру получено известие, что показались войска его, из пехоты и конницы состоящие, по дороге к Медыню, которых передовые, хотя и разбиты были казачьим полковником Иловайским 9-м, но, приметив намерение его итти к городу Калуге, должно было приближаться более к дороге, ведущей чрез Медынь в сей город, и тем прикрыть оный. Для сего в 5 часов утра 14-го числа перешла армия? на весьма выгодные высоты при д. Гончарове, в которой прежде ее прибытия уже начаты нужные укрепления к усилению слабых мест…
Материалы, т. XV, стр. 45–46.
123Из воспоминаний Ф. Сегюра о военном совете после боя под Малоярославцем.
…Подавленный горем и печальными предчувствиями, Наполеон медленно вернулся на главную квартиру. Мюрат, принц Еввений, Бертье, Даву и Бессьер следовали за ним. Эта бедная хата невежественного ткача заключала в своих стенах императора, двух королей, трех генералов! Они пришли сюда решать судьбу Европы и армии, которая ее завоевала! Целью был Смоленск. Итти ли туда через Калугу, Медынь или через Можайск? Между тем Наполеон сидел за столом; голова его была опущена на руки, которые скрывали его лицо и, вероятно, отражавшуюся на нем скорбь. Царило полное безмолвие. Мюрат, порывисто ходивший по избе, не вынес этой нерешительности. Послушный лишь своему таланту, весь во власти пламенной натуры, он вышел из нее тем, что воскликнул:
«Пусть меня снова обвинят в неосторожности, но на войне все решается и определяется обстоятельствами; там, где остается только атака, осторожность становится отвагой и отвага осторожностью; остановиться нельзя, бежать опасно; значит, надо преследовать неприятеля. Что нам за дело до угрожающего положения русских и их непроходимых лесов? Я презираю все это! Пусть мне только дадут остатки кавалерии и гвардии, и я углублюсь в их леса, брошусь на их батальоны, уничтожу все и снова открою армии путь к Калуге!»