Уральский казак и офицер (1798–1801 гг.)
Правительством не было принято никаких мер к призрению отслуживших срок солдат, и обеспечение их было возложено на помещиков, общества и на них самих, т. е. в большинстве случаев им под старость было обеспечено хождение по миру. В 1810 году в Государственном Совете вырабатывался проект закона о сокращении срока солдатской службы, при чем предполагалось сократить срок до 12 лет, чтобы дать возможность солдату возвратиться в общество в том возрасте, когда еще он способен к труду. В виду сгущенности в это время политической атмосферы, вследствие ожидаемой борьбы с Наполеоном, проект этот не получил силы закона. После же окончания борьбы повеяли другие веяния, и срок службы остался 25-летним во все царствование Александра I. Только для гвардии в 1818 г. срок службы был сокращен до 22 лет. Унтер-офицерские кадры армии Александра I пополнялись в огромном своем большинстве рядовыми, производимыми в унтер-офицеры за знание службы и хорошее поведение. Частью же пополнялись кантонистами, воспитанниками военно-сиротских отделений.
С давнишних пор, с введением рекрутской повинности, были учреждены гарнизонные школы, куда сдавались солдатские дети. Это учреждение было вызвано отчасти прямой необходимостью обеспечить существование солдатских детей, которые за невозможностью их отцов прокармливать их оставались сиротами при живых родителях, с другой стороны, преследовалась и государственная утилитарная цель. Воспитанники этих школ должны были поступать по достижении ими известного возраста в войска на должности унтер-офицеров, музыкантов и мастеровых. Состав гарнизонных школ был очень разнохарактерный и часто туда попадали дети не солдат, нуждавшиеся в приюте. Окончившие же курс находили возможность уклоняться от поступления на военную службу. Павлом I были приняты меры к урегулированию вопроса о солдатских детях, и им были учреждены военно-сиротский дом и военно-сиротские отделения взамен гарнизонных школ и приняты меры к правильной регистрации солдатских детей. Сиротский дом и отделения были рассчитаны на 16.200 детей. Сиротский дом был разделен на два отделения, первое для детей дворян и офицеров, где дети подготовлялись в корпуса и институты, второе для детей солдатских, где они обучались фронту и мастерствам и откуда вступали в ряды войск. В сиротские отделения дети поступали с 7-летнего возраста и оставались там до 18 лет. В случае же невозможности матери содержать детей они могли приниматься в ведение сиротских отделений, даже моложе 5-летнего возраста, и тогда отдавались на попечение в семьи женатых нижних чинов гарнизона. Родители не обязаны были непременно содержать детей в отделениях, а могли, если имели к тому возможность, воспитывать их дома, с обязательством, по достижении ими 15-летнего возраста, сдать в отделения или прямо в войска.
Законодательство Александра I совершенно оставило благотворительную сторону военно-сиротских отделений и стало на чисто государственную утилитарную точку зрения. В нем совершенно последовательно проведено то воззрение, что личность солдата составляет собственность государства, а потому и дети его тоже принадлежат государству. Родители были лишены права брать своих детей на воспитание из отделений; девочек перестали принимать в военно-сиротский дом, а бывшие там были розданы или родителям, или в другие учебные заведения. Наконец законодательство совершенно точно определило, кого нужно считать кантонистом, и установило, что не только всякий солдатский сын считается таковым, но также и всякий внебрачный мальчик «солдатской вдовы или девки». Было обращено внимание на то, чтобы родители не уклонялись от сдачи детей в отделения. Этими мерами было достигнуто то, что к концу второго десятилетия царствования Александра I число кантонистов в военно-сиротских отделениях было свыше 80 тысяч. Затем, когда к концу царствования военно-сиротские отделения были из ведения главного штаба переведены в ведение начальника военных поселений — Аракчеева и в число кантонистов были зачислены сыновья всех военных поселенцев, число их достигало слишком 150 тысяч. В военно-сиротских отделениях дети приучались к дисциплине и строю, учились грамоте и ремеслам.
Офицер и рядовой Лейб-гусарского полка (1800 г.)
О системе воспитания и преподавания большинство официальных источников хранит скромное молчание. И если в корпусах, этих привилегированных дворянских военных учебных заведениях, розге было придано самое серьезное педагогическое значение, что кадеты, если не имели карманных денег, были обречены на хроническое недоедание и болели чесоткой и другими заразными болезнями, принимавшими повальный характер, то можно себе представить, что творилось в сиротских отделениях над безответными солдатскими детьми. Аракчеев в первый же год своего заведывания обратил внимание на переполнение сиротских отделений, и около 1.000 человек попавших туда случайно детей привилегированных сословий были возвращены родителям или определены в дворянский полк. В том же году, пораженный колоссальной смертностью детей в отделениях, он в докладе своем государю указал на то, что большая смертность происходит от того, что дети поступают в отделения в слишком нежном возрасте, когда требуют еще женского попечения, отчего тоскуют и болеют, и потому предлагал принимать детей только начиная с 10-летнего возраста. Это предложение получило санкцию государя. Если крошечные 7-летние русские подданные, отбывающие уже государственную повинность, могли тронуть «чувствительное» сердце Аракчеева, то мы со спокойной совестью можем сказать, что учреждение кантонистов было одним из самых жестоких государственных учреждений, из когда-либо существовавших. Но пусть дети тосковали, болели, умирали, военно-сиротские отделения давали армии свыше 10 тысяч бравых унтер-офицеров, писарей, музыкантов, мастеров, вообще более интеллигентных нижних чинов, которые ей были так необходимы.
Офицерские кадры пополнялись преимущественно молодыми людьми, окончившими курс в кадетских корпусах. В царствование Александра I было три корпуса: 1, 2 и Гродненский, затем в 1802 г. Пажеский корпус был также переформирован в военное учебное заведение. Но уже с самого начала царствования выяснилось, что эти корпуса не могут дать достаточного количества офицеров, требуемых в армию, и тогда же заседала комиссия, в занятиях которой государь принимал самое живое участие. Было проектировано образовать в губернских городах несколько подготовительных учебных заведений, в которых молодые люди могли бы обучаться общеобразовательным предметам и фронту, а затем поступали бы в высшие классы корпусов для получения военного образования. На том, чтобы образование будущих офицеров оканчивалось непременно в корпусах, император особенно настаивал, так как, по его мнению, только в корпусе, находящемся под непосредственным наблюдением государя, могло вестись правильное военное образование. Проект об учреждении таких школ остался проектом, за неимением достаточных средств. Но все-таки он имел тот хороший результат, что дворянству от лица государя было предложено на свои средства и добровольные пожертвования основать училища, на что дворянство некоторых губерний, например, тульское, и частные лица отозвались, и было основано несколько училищ, соответствующих теперешним средним учебным заведениям. Для пополнения же офицерского состава армии было постановлено, что дворяне не моложе 16 лет могут прикомандироваться к корпусам, откуда они, по прохождении сокращенного курса общеобразовательного и военного, производились в офицеры. Кроме того, дворяне и лица других сословий, окончившие университет или соответствующее ему учебное заведение, могли поступать в части войск юнкерами, и по прослужении полгода производились в офицеры. В 1807 г., в виду нахождения многих частей войск за границей, для облегчения дворянству поступления на военную службу был в Петербурге сформирован «дворянский полк», с состоящим при нем эскадроном. В него принимались дворяне, и по прохождении курса общих наук и фронтовых занятий они производились в офицеры. На самом же деле общие науки в дворянском полку не преподавались, и он был как бы привилегированной воинской строевой частью. Более серьезное внимание на образование будущих офицеров в учебных заведениях было обращено в конце царствования Александра I, когда были учреждены инженерное и артиллерийское училища, школа гвардейских подпрапорщиков, в Оренбурге Неплюевское училище с преподаванием восточных языков, куда принимались и инородцы, и институт инженеров путей сообщения. Последнему была придана вполне военная организация, и обучавшиеся молодые люди числились на первых двух курсах подпрапорщиками, а на старших — офицерами. В старшие классы артиллерийского и инженерного училища могли поступать и офицеры действительной службы не старше чина подпоручика для подготовки себя к службе в специальных родах оружия. Из программы вступительного экзамена в школу подпрапорщиков, где общие предметы преподавались в самом минимальном количестве и образование будущего офицера весьма мало пополнялось, мы можем видеть, как мало было обращено внимания на образовательный ценз офицерского корпуса. При поступлении в школу требовались «знание русского, одного из иностранных языков и знание правил их грамматики», по математике: «решение предложений и основательное доказательство оных», по истории: «общее познание чисел и имен исторических, пересказ и изложение главных происшествий», по географии: «общие сведения о разделении частей света, положение земель, главные города, реки, горы и прочее». Этим требуемые познания ограничивались. При этом программа заранее обещала, что на экзамене по русскому языку к молодым людям, происходящим из прибалтийских и западных губерний, не будут слишком требовательны.