Откуда можно
Двинуть бой
Во вражьем центре в лоб, в упор,
Врасплох в средине ночи,
Чтобы стереть зверье короче.
И там уж есть Егор,
Колхозник – пулеметчик,
Пробравшийся к врагам в кольцо.
А в эту ночь,
Когда явился дед,
Направились туда же по канаве
Одиннадцать бойцов.
Помог им дождь,
И ветер помогал,
Когда любой дремал шакал
И ежился промокший,
И каждый часовой,
Оскалив рот, с проклятием шагал
Предчувствуя погибель
На краю села,
Где в слякоти носилась смерть,
От жажды крови весела,
Чтоб заплатить убийцам
Неповинных душ
Втройне смертельный куш.
Так час расплаты наступил
В одну из тьмы ночей,
Когда тревожны были сны
Усталых палачей.
Им всем казалось,
Что кругом
Несется плач детей
И женщин. Каждый дом
Грозил предвестьем
Скорой мести.
Пьяные от крови и вина,
Людское горе зло хлебая,
Они забыли об одном,
Что с краю хата голубая
Глядит взывающим,
Обугленным, зияющим окном
И клятвой дышит…
Ветер, дождь
Уж третью ночь подряд
Хлестали. И враг не слышит
И не видит, как из окна,
Пробравшись по канаве роем,
Один за другим,
Ползет волна
Спасителей-героев.
И вот ударил час в набат,
И дрогнула Земля
От взрывов бомб, гранат.
Взлетели танки,
Ряд машин. Боеприпасы
Грохотали громом.
С горючим склянки, банки,
Блестя, взвивались в воздух
Над каждым домом,
Где враги укрылись.
Звенели стекла вдрызг,
Гремел огонь внутри
Штабных квартир.
Казалось, в смерче искр,
В аду пальбы,
Метался мир.
Едва в окне, как призрак,
Являлся фашистский командир,
Его разила
Мстительная сила.
Он падал из окна,
Как будто кланялся с мольбой
Простить грабеж, разбой
И слезы вдов, сирот.
Но в гневе всемогущ народ
И не щадит убийц
В часы расплаты,
Когда в огне очаг и хаты.
Мысль только о врагах.
Священная война!
Вот женщина
С ребенком на руках –
Ее лицо в крови –
Бежит по улице с гранатой
И швыряет бомбу в яму
За горящей хатой:
Там с пулеметом
Офицер и три солдата.
Взрыв. Из ямы
Бухнул столб огня,
Земли, мясных кусков.
– За Сталина! – кричала мать,
К ней подскочил, кляня
Детей и женщин, зверь – фашист
И над ребенком штык занес,
Но подбежал матрос
Иван Гаврилыч вмиг
И посадил врага на штык.
А на него набросилась орава,
Смертельная угроза.
Тут капитан Морозов,
Гриша, Манько и политрук
Вдруг показались справа,
Вломились в круг
И выручили моряка,
Шакалов уложив.
Тут же под огнем
Раздался крик:
– Скорей сюда бежи:
Упал Филипп Иваныч,
Упал с конем!
Бросились туда –
Там конь лежал.
– Где наш Суворов? Ранен?
– Нет, он убежал
До хаты голубой,
Там лезет в бой.
Фашисты отступают в лес.
– Скорей туда!
Бросились стремглав,
С винтовками наперевес.
Село пылало ало.
В дыму летали аисты
Над огненным гнездом.
Горел большой, развалистый
Колхозный клуб – нардом.
Перебегали улицы
Коровы, свиньи, курицы,
Гуси. С криком – все в огонь.
Скакал, искал спасенья
С горящей гривой конь,
Ногами попирал
Фашистские тела.
Скосила смерть врагов
И пеплом замела.
Доблестно сражались люди
Советского села.
Вот счетовод колхоза
Везет оружия два воза.
В него стреляют,
И он палит.
Вот девушка Оксана,
Дочь кузнеца и партизана,
Бьет из-за колодца
Обидчиков лихих,
Кто только попадется
Под месть ее огня.
Вот школьник-пионер
Вскочил вдруг на коня,
С пистолетом врезался
В гон банды, в кучу,
И задал бучу:
Трех ухлопал,
В лес угнал в единый миг.
В лесу пожар. Стрельба.
Навстречу выбежал старик
С винтовкой, поднял крик:
– Слезай с коня,
Эй, хлопчик мой!
Давай сюда!