Переход некоторой части волков к жизни рядом с человеком произошел около 14—16 тысяч лет до нашей эры на необозримых безлесных равнинах палеарктики и продолжался в течение нескольких тысячелетий. Восстановить в точности этот процесс невозможно. Очевидно, немалую роль в нем сыграл целый ряд факторов — биологических, эколого-географических, социальных. По данным академика Д.К. Беляева, наиболее склонными к жизни рядом с человеком оказались животные, обладающие определенным уровнем нейрогормональной активности, в частности с повышенным уровнем серотонина, снижающего агрессивность, и несколько пониженным против средней нормы у диких животных уровнем стероидных гормонов. У современных лисиц, по данным академика Д.К. Беляева, в дикой природе такие животные составляют примерно 10 процентов. В глубокой древности, когда пресс охоты и уничтожения хищников не был столь силен, как в последующие времена, таких животных, вероятно, было еще больше. Таким образом, волки, селившиеся возле человека, вероятно, принадлежали к типу с более слабой нервной деятельностью, с развитой ориентировочной и пониженной активной оборонительной реакцией по отношению к человеку в сравнении с их дикими собратьями.
Среди причин, заставляющих часть волчьих популяций искать пропитание возле человека, вероятно, немаловажное значение имели пульсации численности кормовых ресурсов. Периодические падения численности кормовых ресурсов в соответствии с общими законами экологии образовывали излишки в диких популяциях волков. Некоторая часть этих излишков находила спасение рядом с поселениями палеолитического человека. Этому способствовали длительное существование палеолитического человека на одном месте, наличие вокруг поселений громадного количества костей животных и пищевых отбросов, терпимость древнего человека к непрошеным нахлебникам. Вокруг поселений человека складывались относительно изолированные волчьи популяции, размножавшиеся внутри себя, часто с высоким уровнем инбридинга, в результате которого продолжалось дальнейшее изменение гормонального баланса. Инбридинг приводил к дестабилизирующему отбору — появлению в фенотипе животных так называемых доместикационных признаков — утончению костяка, появлению висячих ушей, пежин и расчленению по окрасам.
В гормональном балансе доместикация проявлялась, прежде всего, в нарушениях выработки гормонов гипофиза — гонадотропина (стимулирующего развитие половой сферы) и соматотропина (стимулирующего рост). У одомашниваемых животных нарушались циклы пустовок, появлялась акромегалия (удлинение костей черепа и конечностей), акромикрия (укорочение лицевого скелета), хондродистрофия (резкое укорочение и искривление конечностей и иногда — челюстей).
В дикой природе все эти уродливые формы не могли бы существовать, рядом с человеком они получали шанс на выживание.
По данным ряда палеозоологов и археологов, первые признаки появления рядом с человеком четвероногого существа волчьего облика без всяких признаков одомашнивания в костных останках и следы его деятельности относятся ко времени расцвета позднепалеолитической культуры, примерно к 20-му тысячелетию до нашей эры. Таковы стоянки Мезин в Черниговской области, Авдеево под Курском, Афонтова гора у Красноярска (см. «Палеолит СССР». М.: 1984. С. 353). Правда, впоследствии не все определения, останков домашней собаки в палеолите подтвердились. Но вот в останках волкообразного животного, найденных на древней стоянке возле города Оберкассель недалеко от Бонна (14 тысяч лет до нашей эры), некоторые ученые склонны видеть собачьи черты. Во всяком случае, в мезолит — период, сменивший верхний палеолит и начавшийся в Европе около 10 000 лет до нашей эры, — человек должен был войти уже с собакой. И вот почему.
В это время на территории Европы завершилось последнее оледенение, на смену холодным и сухим приледниковым степям пришли леса и болота. Повсеместно исчезли мамонты — постоянный объект охоты древнего человека. Чтобы выжить, человек должен был покинуть долговременные стационарные стоянки и начать кочевой образ жизни. Вместе с человеком отправился в бесконечный поход и полуприрученный волк.
Костные останки, точно определяемые как собачьи, т. е. несущие явные признаки одомашнивания, не столь уж древни. Самые старые из них относятся к неолиту, начавшемуся примерно в седьмом тысячелетии до нашей эры.
Волкообразная собака Иностранцева (Canis familiaris inostranzewi Anuczin), кости которой найдены при строительстве Ладожского обводного канала, и очень близкая к ней собака Путятина (Canis familiaris putiatini Studer), найденная близ г. Бологое, датируются четырехтысячным годом до нашей эры. Это были собаки с крупными черепами и сильными челюстями, с хорошо развитыми скуловыми дугами и выраженным затылочным бугром, плоским лбом и постепенным переходом ото лба к морде.
Существовавшая одновременно мелкая разновидность домашней собаки — торфяная собака (Canis familiaris palustris Riitimeyer), определенная по останкам, найденным в древних торфяниках, перекрывающих свайные поселения неолитического человека в Швейцарии, сильно отличалась от собак Иностранцева и Путятина. Эта некрупная собака обладала слабо выраженным затылочным бугром, крутым переходом ото лба к утонченной и короткой морде. Торфяная собака, очевидно, не имеет прямого отношения к дальнейшему рассказу.
А вот так называемую бронзовую собаку (Canis familiaris matris optimae Jeittels) упомянуть следует. Бронзовые собаки — крупные животные с черепами, имеющими при осмотре сверху вид узкого клина с плоским лбом и слабым переходом к узкой и длинной морде. Датируются эпохой бронзы Причерноморских степей и Северного Кавказа (2000 лет до нашей эры). Этот период соответствует становлению развитого скотоводства. Можно предположить, что именно с этого времени собака целенаправленно используется для охраны стад.
Ни одну из существующих пород собак невозможно вывести непосредственно от конкретного ископаемого предка. Сложность развития человеческого общества, разновременность этапов его истории в разных географических зонах, многочисленные пути миграции древних народов, безусловно, наложили свой отпечаток и на спутника человека — собаку.
Многочисленные скрещивания между собой различных местных типов собак делают задачу выяснения происхождения каждой из ныне существующих пород практически неразрешимой.
Наиболее древней ветвью домашних собак, ближе других стоящей к волку, являются лайки и лайкоподобные собаки акитаику, чау-чау, колымские ездовые, аляскинские маламуты, вторично одичавшие в глубокой древности австралийские динго.
Безусловно, древними являются сторожевые и пастушьи собаки Тибета и Центральной Азии. Как это ни странно, между ними и древнейшими формами лайкоподобных собак усматривается определенная общность в строении головы — широкий и плоский лоб, чуть укороченная морда, сильные челюсти, развитые скуловые дуги.
Первое применение собаки, вероятнее всего, было охотничьим. Ведь использование хищника, нуждающегося в той же пище, что и человек, в качестве мясного животного нецелесообразно и могло носить лишь эпизодический или ритуальный характер, При мясном использовании собаки отбор шел бы в одном направлении, безжалостно уничтожались бы все облегченные и мелкие формы. Вероятно, именно охотничье использование в разных географических зонах различными группами людей и привело к первоначальному расчленению волнообразного массива на два основных типа древних собак: лайкообразных в зоне тайги и гончеобразных в зоне лесостепи и степи.