– Я… я упал, – после секундного колебания ответил он.
– Упали? Ну что ж. Вас ждут в голубой гостиной. Встреча была назначена на десять часов, вы помните? Вы опаздываете уже на пятнадцать минут!
– Буду мигом! – машинально отозвался он, не имея ни малейшей идеи, где же найти эту самую голубую гостиную. Услышав в ответ, что его ждут, он повесил трубку и окинул взглядом комнату (его комнату?) в последний раз. Потом направился к двери. К двери был прикреплен план этажа с указаниями по эвакуации.
– Тебе бы лучше поспешить, старик, – сказал голос, когда Джошуа клал пальцы на ручку. – Номер 81.
У него в голове зажегся красный сигнал тревоги. 81… это число о чем-то ему напоминало. Невозможно понять, почувствовать наверняка. В этот момент он увидел слова, записанные готическим шрифтом сверху плана.
«Отель „Аваланш“[2]». О. А. Странноватое название для отеля! – сказал он себе.
Выйдя из номера, Джошуа обнаружил длинный коридор, по сторонам которого располагались одинаковые двери, точь-в-точь как его. Обои в желто-зеленую полоску выделялись на фоне темно-красного ковролина, а шарообразные светильники, развешанные через равные промежутки, источали приглушенный свет. Атмосфера здесь была тревожная.
– Налево, – получил он очень уверенное указание от внутреннего голоса и повиновался. Спустя пятнадцать метров коридор разделился надвое под прямым углом. За поворотом скрывались новые двери.
– Громадина какая! – воскликнул он вслух.
– Поистине так! Почти двести номеров и девяносто шесть люксов.
Джошуа снова почувствовал, что по спине бежит холодок от непонимания того, откуда идет этот голос. Он ведь подсказывал информацию, которую Джошуа не мог вспомнить сам. Это что, побочный эффект «падения»? Или он всегда так жил?
– Я всегда был с тобой, Джош, – ответил голос так, будто его обладатель прочитал мысли. – Когда-то ты даже дал мне прозвище Шамину. Миленькое, да? А мне оно кажется смешным…
Тут любитель давать прозвища ускорил шаг, намереваясь побыстрее пройти коридор. Ему было неприятно общаться с воображаемым другом в этом плохо знакомом месте. Падение явно плохо сказалось на его способности соображать, и он сказал себе, что стоит поскорее сходить к врачу, чтобы проверить нейронные связи в голове. Да, версия с падением объясняла временную потерю памяти, но вот голос Шамину, прочно обосновавшийся у него в голове, явно появился по другой причине. Проходя мимо одной из дверей, Джошуа заметил, что на полу лежит ветка вишневого дерева с единственным чахлым цветком. Он наклонился, чтобы поднять ее, и в этот момент Шамину заявил: «Несчастный, не думай к ней прикасаться!». Но было уже слишком поздно. «Несчастный» уже держал мертвую ветку в руках. Дерево засохло и сморщилось, не питаемое более живительными соками. Цветок оторвался и упал на ковролин – белое пятнышко в багровом море. От внезапно нахлынувшей тоски сжалось сердце, а он так и не понял, что же ее спровоцировало. Раздался негромкий звонок, и Джошуа повернул голову к лифту, который находился в конце коридора.
– Уносим ноги! – мученически заявил Шамину с ноткой паники в тоне. Джошуа посмотрел на дверь перед собой. Номер 67. Он задался вопросом, кто здесь живет и как тут очутилась ветка. Потом он вспомнил про телефонный звонок и раздраженный женский голос, велевший ему явиться в голубую гостиную. Против желания он положил ветку на пол и пошел дальше. Через несколько десятков метров он вошел в помещение, скрывавшее два лифта с огромными дверями. Сияющий хром контрастировал с темным деревом, покрывавшим стены. Он машинально нажал на кнопку, и двери открылись. Огромная кабина была увешана зеркалами. Панель насчитывала дюжину кнопок с номерами и буквами. Индикатор над дверью указывал, что он находится на восьмом этаже.
– А всего их десять, – сказал успокоившийся голос. Джошуа без лишних колебаний нажал на «Л» – лобби. Двери лифта стали медленно закрываться, и он в последний раз увидел ветку мертвого дерева на полу коридора. Ему вдруг показалось, что перед ним гниющий букет на старой могиле.
Выйдя из лифта, Джошуа обнаружил огромный мраморный холл, украшенный колоннами. Пол, выложенный черными и белыми квадратными плитками, казался огромной шахматной доской. Тут и там располагались обитые бархатом диванчики по соседству с элегантными низкими столиками. На диванах сидели постояльцы и оживленно общались. Периодически раздавался звон бокалов. Джошуа настойчиво смотрел в лица этих людей, будто что-то искал. Все они ему о чем-то напоминали. Он пошел вперед. Слева и справа были два огромных прохода, увешанных зеркалами. Над головой нависала гигантская люстра. Хитросплетения хрусталя отражали целое море света.