Розы.
— Ты видишь это? — удивлённо спросил Малфой.
Гермиона легла на спину и наблюдала, как под его пальцами по всему её телу расцветают цветы. Через несколько секунд эта красота становилась всё бледнее и пропадала с кожи.
— Это удивительно! — прошептала она. — И я снова хочу тебя, Малфой…
Он рассмеялся:
— И ты выдержишь седьмой раунд, любвеобильная красотка?
— А ты? — хитро прищурилась она, и Драко зарычал, нападая на неё как голодный зверь.
Грейнджер недолго визжала и смеялась, через несколько минут она опять обхватила его ногами и подавалась навстречу, чертовски соблазнительно выстанывая его имя.
Она ушла, когда колокольчик внизу позвал в столовую на обед. Драко предлагал организовать стол у себя в комнате, но Гермиона, смеясь, возразила, что ей хочется переодеться и немного поспать, а то с ним ей не спится. Он отпустил её, целуя в губы так страстно, словно прощался навсегда. Драко не мог сдерживать это. Касаться Грейнджер теперь было его манией.
После её ухода он открыл окно в своей комнате и вдруг заметил странную вещь — лабиринт побелел.
Выпал снег? Что происходит?
Он ошеломлённо вдохнул летний воздух. И тёплый ветер донёс до него опьяняюще нежный аромат цветов. В его саду наконец зацвели розы. Их было сотни, от мелких до огромных пышных бутонов. Невероятно красивое зрелище.
Драко широко улыбнулся и в ещё более приподнятом настроении отправился в душ. А там, в зеркальном отражении увидел, что уродливые татуировки сползли с его лица и шеи и обосновались на груди, у сердца, на спине, в районе левого плеча и предплечья, закрывая кожу потрясающе красивыми соцветиями. И боли больше не было. Вообще. Совсем. Ни капельки.
Проклятье отпустило его.
— Чёрт возьми, Грейнджер, не знаю, что ты сделала со мной, но я вернулся! — воскликнул он, улыбаясь себе в зеркало.
Это был снова тот же Драко Малфой, что и год назад: здоровый парень с горящим живым взглядом. Ему захотелось увидеть её, чтобы поделиться своей радостью. Он хотел, чтобы об этом знала она и весь мир.
Переодевшись в белую рубашку с коротким рукавом и льняные светлые брюки, Малфой рванул к номеру Грейнджер.
— Драко, ты ли это? — по пути его перехватила удивлённая Лавгуд, она изумлённо разглядывала его чистое от татуировок лицо, а заметив на нём светлую рубашку, воскликнула ещё громче: — Мерлин, да у тебя хорошее настроение! Я так рада!
Он громко рассмеялся и подался к ней, чтобы проверить свои предположения:
— Луна, ты не представляешь, насколько я рад! — Драко обнял блондинку, ошарашенную тем, что он, во-первых, так радостно улыбается и, во-вторых, касается её, сначала неловко, а потом сильнее сжимая в своих руках.
О, святой Салазар! Боли не было! Драко теперь мог трогать всех подряд, он действительно избавился от гадости, которой отравила его Паркинсон!
— Ты излечился! — весело отметила Луна, когда воодушевлённый Малфой выпустил её из объятий. — Но как?
Он потёр лоб, пытаясь скрыть румянец, загоревшийся на щеках. Ну не признаваться же Лавгуд в том, что всему виной ночь страстного секса с горячей гриффиндоркой. Но Луна всегда умела интуитивно докапываться до ответов сама, и она, покачав головой, с лёгкой усмешкой произнесла:
— Если ты шёл к Гермионе, то она отдыхает у озера… — и, напевая неизвестную ему песенку, проницательная девушка пошла дальше по коридору.
Драко нашёл Гермиону, где и предполагалось — у озера. Она лежала в тех самых нескромных коротких шортиках и белой маечке на покрывале поверх мягкой зелёной травы и, кажется, спала. Розовые кусты спасали её от солнца, закрывая тенью. Рядом валялась раскрытая книга из его библиотеки и несколько красных яблок.
Он усмехнулся, подумав, что хорошенько умотал её за это утро, раз она вырубилась прямо здесь. Сам он совершенно не чувствовал усталости, только желание жить, двигаться, трогать и обнимать…
— Гермиона! — тихо позвал Драко, разглядывая её спокойное спящее личико с еле заметными веснушками.
Ведьма медленно открыла глаза, поморгала, и её лицо прорезала довольная улыбка. Она села, зевнула в ладошку и потянулась, поднимая руки вверх и обнажая загорелый плоский живот.
— Привет, красавчик! — Гермиона игриво подмигнула ему.
Малфой рассмеялся и дёрнул бровью, жадно поедая взглядом оголённую полоску кожи на её талии:
— Привет, красотка! Знаешь, что ты сделала со мной? Ты излечила меня, доктор Грейнджер. Ты лучший доктор, которого я когда-либо встречал в своей жизни!
Он сорвал самую пышную розу и кинул ей на колени, склонив голову в благодарном жесте.
— А ты излечил меня, — неожиданно ответила Гермиона и погладила плед рядом с собой, приглашая сесть рядышком.
— Я? Тебя? — Драко хмыкнул, не веря ей. — Не может быть!
— Да, у меня была проблема. Я думала, что фригидна, — произнесла Гермиона, когда он уселся рядом.
Он немного опешил от её откровенности. Это было невероятно! Фригидна? Да она сошла с ума!
— Что? Ты? Ты не фригидна, это уж точно. — Она ярко покраснела, а Драко вновь захотелось её поцеловать.
— Так и есть. Поэтому мы расстались с Роном, — отозвалась Гермиона с тяжёлым вздохом. — У нас было всё плохо… Хм, в этом плане…
— Да он просто идиот! — Драко закатил глаза, не понимая, как можно было упустить такую страстную, красивую и интересную ведьму.
Эту ночь, а точнее, утро и полдня они только и делали, что трахались. И такой отзывчивой и горячей партнёрши у него ещё никогда не было. Если это называется фригидностью, то он сын Филча.
— Рон старался. Это я была во всём виновата… — она потупила взгляд и провела пальчиком по ткани покрывала возле ладони Драко.
— Я прошу, не говори глупостей, ты же умная женщина. Ты была фригидной? Я не могу поверить в это, — он с сомнением пожал плечами.
Прикусив нижнюю губу и поиграв бутоном подаренной им розы, Грейнджер откашлялась и проговорила:
— Наверно, дело в том, что к тебе я что-то почувствовала. Притяжение. Очень сильное, это было удивительно. — Гермиона подняла на него взгляд. — Ещё тогда, в первый раз, когда мы стояли очень близко у стойки ресепшена… И ты так смотрел на меня. Я ощутила странное желание дотронуться до тебя, и оно не отпускает меня и сейчас.
Драко вспомнил, что она его очень взволновала тогда. Но он боролся с собой. Боролся, как мог. И проиграл. Каким же он был идиотом! Надо было схватить её ещё в тот самый первый раз, когда Грейнджер так восхитила его, и целовать до умопомрачения!
Драко взглянул на её тонкую шею. На локоны, щекочущие обнажённые девичьи плечи. Его тоже не отпускало желание трогать Грейнджер. И теперь он мог позволить себе эту роскошь поцеловать её туда, куда ему хочется. По крайней мере, пока она разрешает. И, склонившись к Гермионе, он мягко скользнул губами по тёплой коже её тонкого плеча, пахнущего лёгкими цветочными духами.
— Гермиона… Я… — он хотел что-то сказать, но не смог: она поймала его рот своим, а он притянул её к себе, целуя с жадным наслаждением.
Её губы пьянили, сводили с ума, дарили ласку, по которой Драко так скучал, и обещали много, очень много сладкой нежности и безумной страсти.
— Драко, я буду здесь ещё пять дней, — прошептала она ему в губы, прерывисто дыша.
Малфой только хотел спросить об этом и рассмеялся, отклоняясь от её лица и разглядывая блестящие карие глаза. Гермиона словно читала его мысли. В голове шумела кровь, а его руки так уютно лежали на её спине и заднице. Потёршись об него как ласковая кошка, Гермиона толкнула его на плед, а потом легла ему на грудь. И посмотрела невероятно влюблённым взглядом. Солнце и синее небо, белые розы, птицы, запахи прекрасного летнего дня. Драко чувствовал себя самым счастливым человеком.