Он переехал в другую. Чтобы забыть, выдавить из себя Гермиону Грейнджер, вырвать с корнем то чувство, которое всё крепче прорастало в нём с каждым днём разлуки. Но упрямая соблазнительная ведьма стала приходить к нему во снах, и Драко каждое утро просыпался, выкрикивая её имя — возбуждённый и мокрый от пота.
Кажется, Грейнджер всё-таки добилась своего и свела его с ума. Но Драко не хотел так просто сдаваться. Прошла ещё одна неделя, и он начал пить огневиски перед сном, чтобы не видеть её по ночам. Чтобы не слышать голос Гермионы, её смех, доносящийся из прошлого:
— Драко, это же моя любимая песня!..
— Ты просто невероятен!..
— Драко, мне хорошо с тобой! Мне так хорошо с тобой!..
— Негодяй, перестань! Ахаха!..
— Сдавайся, Драко!
— Прекрати, Грейнджер! — он схватился за волосы. — Пожалуйста, уйди из моей головы! Уйди!
Грохнув бутылку об пол, он разбил её вдребезги. Элитное пойло обрызгало штаны.
Ему нужно забыть её! Это была лишь лёгкая приятная интрижка! Развлечение на пять дней, не стоящее его внимания!
«Так ли это?»— спорил с ним внутренний голос.
Это ничего не значило, несмотря на то, что она была той, кто снял проклятие и излечил его. Может быть, просто пришло время? Может, это Паркинсон решила пожалеть его и отменила свою месть? Может быть…
«Ты врёшь самому себе! Она то, что тебе нужно, ты же не дурак и чувствуешь это! С Грейнджер тебе было так комфортно, как ни с кем другим!» — голос внутри боролся с его рационализмом.
Гермиона — обычная грязнокровка, в конце концов! Потрахались и разбежались, чёрт возьми! Такие, как она, никогда не будут в приоритете у таких, как он!
«Идиот! Она лучшее, что было в твоей жизни! Разве тебе было дело до того, какая у неё кровь, когда ты трахал её, когда с удовольствием вылизывал её всю, носил на руках и не мог с нею наговориться, когда шептал ей о том, какая она классная?! Она нравилась тебе! И ты отпустил её, потому что боишься! Боишься стать слабым, боишься пасть к её ногам, боишься полюбить по-настоящему… Ты трус!»
Больше не в силах терпеть этот бой в своей голове, Малфой спустился вниз, в холл. Он уже недели две как забросил отель, надеясь на Лавгуд и Лонгботтома, который остался, несмотря ни на что. Драко был пьян, и в его голове крутилась злая мстительная мысль о том, что ему поможет только одно: другая женщина! Много женщин! Он найдёт кого-нибудь на эту ночь и докажет самому себе, что всё, как обычно, и Грейнджер лишь этап, эпизод в его жизни. Да, прекрасный и яркий эпизод, но не более того.
На его удачу, а может, и на беду, в отель приехала группа девушек, чтобы отметить девичник. И одну из них он узнал.
— О Мерлин, Астория! — младшая девятнадцатилетняя сестрица Дафны Гринграсс за год заметно расцвела и похорошела. — Ты прекрасно выглядишь, милая!
Странно, что она решилась приехать в его отель — видимо, невеста настояла. Семейство Гринграсс бросило Драко на произвол судьбы в тяжёлый жизненный момент, вынудив его, проклятого и бедного, выбираться из этой ямы самому. И Малфой, хищно прищурившись, решил, что трахнуть младшую из сестёр будет хорошей идеей. И самой сладкой местью.
Худенькая белокурая девушка заулыбалась и бросилась к нему навстречу из толпы шумных девчонок.
— Привет, Драко! — она слегка приобняла его и чмокнула в щёку. — Рада тебя видеть! Как ты поживаешь? Ты что-то совсем пропал, о тебе почти ничего не слышно.
— Драгоценная моя Асти, ты скучала по мне? А я так ждал, что ты заглянешь. Моя мечта наконец сбылась! — она покраснела и смутилась, окутанная его настойчивым вниманием.
Драко самоуверенно улыбнулся. Вот она — девушка, которая замечательно подходит для того, чтобы забыть кудрявую ведьму. Астория с малых лет сохла по нему. А сейчас она сияла как начищенный галлеон, держа его за руку.
— Пойдём прогуляемся в нашем шикарном лабиринте. — Он положил её невесомую ладонь на своё предплечье и потянул за собой, игнорируя хмурый взгляд Луны у стойки ресепшена.
Через час Драко изнывал от желания сбежать от Астории. Она болтала как заведённая, висела на его руке и игриво заглядывала в глаза.
— Хочешь, я покажу тебе свою спальню? — предложил Малфой, теряя терпение.
Он уже мечтал, чтобы Асти отказалась и убежала к своим подругам, хохочущим у озера.
— Да, конечно! — радостно отозвалась Гринграсс, кусая губы в предвкушении, и Драко закатил глаза.
Какая лёгкая добыча…
Они поднялись в его новую спальню, и Малфой прямо у дверей набросился на её рот. Астория сначала опешила, но через секунду повисла на нём, с жаром отвечая на его поцелуй. Странно, но, несмотря на свою податливость и страстность, она была… Холодной как рыба. Её тело под его ладонями ощущалось каким-то чужеродным и неприятным. Он словно щупал огромного кальмара. Лёгкие начал заполнять тяжёлый мерзостный запах — так пахло предательство. Но, несмотря на внутреннее отторжение, Драко упрямо продолжал целоваться с Гринграсс, пытаясь снять с неё верхнюю одежду. Он повалил Асторию на кровать и завис над ней на локтях, разглядывая сверху.
— Драко, я хочу тебя! — воскликнула девушка, обхватив Малфоя своими тонкими ногами за пояс, а затем дёрнула его чёрную рубашку в стороны.
Но он не хотел её. Совсем.
Позади что-то грохнуло. Драко будто очнулся и вскочил с кровати, избавляясь от её цепких рук и ног.
— Куда же ты? — Астория лежала полуобнажённая на его белых простынях, но у Малфоя вообще не вставал на неё.
Драко опустил голову и заскрипел зубами. Его подташнивало. Он провёл ладонью по губам, брезгливо стирая следы её мокрых поцелуев, желая только одного: чтобы Астория покинула комнату, и как можно быстрее. Чтобы не слышать её слащавый голос и не видеть её больших раздражающе-наивных глаз.
— Тебе надо уйти, — сухо проговорил он.
— Что? Но почему? — аристократка села на кровати, совершенно не стесняясь своей наготы. — Я сделала что-то не так?
Драко передёрнуло от её навязчивой готовности на всё. Астория не нравилась ему, хоть и была достаточно привлекательной. Не нравилась и не возбуждала. И, как бы он ни пытался разглядеть в ней хоть что-то, он не видел абсолютно ничего.
Она не была той, кто ему нужен. Она не была Гермионой Грейнджер.
— Просто выйди отсюда! — прошипел Малфой, потеряв терпение и желание быть угодливым для Астории.
Прелестное личико исказила обида. Гринграсс подхватила свои вещи с пола и бросилась к двери.
— Не зря моя сестра называла тебя придурком! Ты и есть придурок! И импотент! — истерично выкрикнула она и выбежала из комнаты.
Это окончательно вывело Малфоя из себя. Он зарычал, мысленно обвиняя во всём Грейнджер.
Драко не хотел терпеть такое раз за разом! Ему нужно было вырвать проклятую гриффиндорку из своего сердца, чтобы она не стояла между ним и его желанием быть свободным человеком и хозяином своей жизни! Драко немедленно аппарировал в Лютный переулок, даже не застегнув рубашку. Порывы холодного осеннего ветра ударили по его полуобнажённому телу в татуировках, но Малфой не замечал этого. В голове отбойным молотком стучала одна мысль: забыть её! Стереть Грейнджер из сознания и сердца! Он бросился в первый попавшийся бордель. Знакомая «матушка» вывела к нему с десяток шлюх на выбор, и он выбрал сразу трёх — самых красивых: загорелых брюнеток с пышными волосами.
Но закончилось всё совсем не так, как предполагал Малфой. Это было похоже на кошмарный сон. Три ведьмы окружили его тесным кольцом, и Драко замутило от прикосновений их грязных рук. В темноте пошарпанной комнаты они казались самыми грубыми подделками, ужасными, смутными тенями Грейнджер. Кудрявые шлюхи тёрлись об него обнажёнными телами, наигранно громко стонали и хихикали, но это не вызывало возбуждения, только омерзение и тошноту. От них пахло гниющей плесенью, а холодные руки опутывали как змеи, которых хотелось с отвращением отшвырнуть в сторону. Драко не выдержал и пяти минут в этой душной компании. Он рявкнул на продажных девок отборными ругательствами и ушёл из борделя, оставив там свою надежду на свободу и расписку на десяток галлеонов.