Нестеров присвистнул.
-- Костя, некоторые из образцов в единичных экземплярах в вооруженных силах.
-- Причем цены, заметь, -- добавил Алтухов, -- указаны раза в три ниже официальных, по которым торгует Росвооружение. А также обнаружены: проекты писем о незаконных перечислениях денег от фирм "Vral", "Интендант-милитер" и Госкомимущества РФ на счета карлсбадской фирмы "Dostal", представительство которой в Москве, по агентурным данным, незаконно возглавляет начальник управления приватизации объектов торговли и общественного питания Госкомимущества А.З. Финк. Все письма от указанных выше фирм и организаций, как о проводке операций по торговле на экспорт оружием, так и о продаже цветных металлов, угля, алюминия первичного и драгоценных камней, с освобождением от экспортных тарифов, написаны на имя Главного государственного распорядителя Российской Федерации Семена Филимоновича Мошонко. В них же содержится просьба санкционировать проведение всех финансовых операций через фирму "Dostal" (Карлсбад).
Так, просматривается проект письма о продаже алюминия с освобождением сделки от всех видов налогов, в котором содержится стандартная для обнаруженных писем фраза: "В случае положительного решения прошу Вас дать указание Министерству внешнеэкономических связей о выдаче соответствующих лицензий и Государственному таможенному комитету о пропуске груза через границу без уплаты пошлин. Указанные операции будут проведены с карлсбадской фирмой "Dostal". Наличествовала подпись директора алюминиевого завода.
Данная информация была обнаружена Константином Константиновичем Алтуховым на дискетах, но самого архива с документацией в офисе Торгового агентства не оказалось. Допрос сотрудников агентства положительных результатов в розыске документации не дал. Уф!
-- Необходимо осуществление глубокой оперативной проработки и аудиторской проверки деятельности Торгового агентства, а также всех фирм и организаций, входящих в состав учредителей, в части их совместной деятельности, -- пометь себе, Костя, -- сказал Нестеров, -- и без "Уф!" Трудно, но не труднее, чем поставить "Отелло" в Камеруне.
ФИНК
Госкомимущество расположилось в небольшом одноэтажном здании, похожем на типовой дет-ский садик, да и запах внутри линялых стен был похожий: пахло в Госкомимуществе детскими горшками и столовской гречкой. Домик стоял посередине нового микрорайона Ново-Косино на улице имени Пришельцев из космоса. Строил его тот трест, который строит скорлупки, иногда разваливающиеся от неправильной консистенции цемента. Подъехать на легковом транспорте к зданию было невозможно, так как дороги заканчивались сразу после Садового кольца, но зато один раз утром и один раз вечером по микрорайону проходил буксующий по непролазной грязи микроавтобус с погнутым бампером и оторванным глушителем...
Нет. Шутка. Снова:
Госкомимущество располагалось в квартале правительственных зданий, что тянется от Старой площади до ГУМа. ГУМ в столице разделяет Правительственный квартал и Кремль. Чиновники ездят из своих зданий в Кремль к Президенту через ГУМ. Госкомимущество, как рубенсовский "Вакх", раскинул свои жиры на добрые три-четыре строения, каждое из которых можно сравнить с Кремлевским Дворцом съездов. Дворец в сравнении проиграет.
А уж в сам Правительственный квартал можно попасть и остановиться, скажем, возле того же Госкомимущества, только если на вашей черной сверкающей "Волге" или лучше "Вольво" есть пропуск в "Китай-город". Я повторяю: сверкающей!
Серафимова вышла из своего слегка запыленного матового вездехода возле кроваво-красной Китайгородской стены. Володя, следуя указаниям жестов гибедедешника, проехал поворот к Госкомимуществу мимо и спустился чуть ли не к набережной. Справа, за историческими останками стены, белел каньон гостиницы "Россия", которая тоже когда-нибудь, когда исчезнет ее прототип, станет достопримечательностью или аттракционом "Россия".
Серафимова, тяжело ступая, поднялась к гостинице и вышла на Варварку, название которой в наше время стали произносить с ударением на первом слоге: неологизм. Впереди в легкой солнечной дымке переливался всеми космическими цветами Василий Блаженный, а на переднем плане, по правую сторону Варварки мощными сооружениями желтели старинные торговые ряды. Где же, как не здесь, разместить Госкомимущество?..
Подъезд на углу дома оказался мизерным, тесненьким. Пока Серафимова дожидалась, когда за ней спустится второй секретарь председателя комитета, ее буквально затерли, и ее джинсы из просто "левисовских" превратились в "левисовские-тертые", и спасибо, что не в варенку, варенку Серафимова не любила.
Она была очаровательна сегодня. Взгляд ее светился, челочка серебрилась и лежала послушно, губы приняли новую помаду безоговорочно. Она была довольна тем, что к своим сорока двум ее фигурка вытачивалась еще четче, словно обдуваемая морскими ветрами скала. После утреннего совещания в прокуратуре, где самое умное, что ей довелось узнать, было то, что слово "нувориш" происходит не от слова "вор", выслушав похвалу в свой адрес, а также комплименты по поводу нового костюма, Серафимова поехала домой, переоделась в привычные джинсы и пиджак и отправи-лась в Комитет, где работал Финк, предварительно созвонившись с приемной председателя.
Там еще ничего не знали: секретарям некогда читать газеты. Председателя на месте не было, а зав. секретариатом велела ей приехать через час, когда на месте будет первый заместитель, курирующий управление Финка. Серафимова потребовала обеспечить охрану кабинета погибшего и стала прихорашиваться.
Теперь она уже минут десять шла по катакомбам Госкомимущества, и ей казалось, что ее ведут подземными ходами в Кремль. Но, выйдя на поверхность, по ее подсчетам, на четвертый этаж, Серафимова проследовала за не задающим вопросы секретарем по стеклянному переходу, соединявшему старое и новое здания, потом еще три раза повернула и оказалась в просторном холле, с картинами на стенах и мягкими креслами вдоль окон. У нее закружилась голова, а в глазах замелькали двери кабинетов.
АРИФМОМЕТР
Секретарь первого, некто Людмила Петровна, недовольно посмотрела на Серафимову. Она была немолода, опрятна, в современном модном костюме с золотой брошью на лацкане, очки выгодно подчеркивали ее слегка раскосые глаза.
-- Вообще-то, у Адольфа Зиновьевича свой секретарь есть, -- произнесла женщина, слегка запыхавшись, -- не знаю, где она ходит, подождите здесь в кресле.
Женщина повернулась было на своих высоченных тонких каблучках, чтобы уйти. Но Серафимова задержала ее.
-- Постойте, как вас зовут?
-- Я уже сказала! Вы что-то хотели? -- презрительно спросила та.
-- Послушайте, вы собираетесь меня здесь бросить? А если секретарь Финка не придет? Я же не только не выберусь отсюда, но и задачу свою не смогу выполнить. Мне нужен кто-нибудь из руководства, мне нужны ключи, у меня постановление на обыск, понятые из числа...
-- Извините, мне некогда, подождите, пожалуйста, Галину Тимофеевну, она вами займется. У меня очень много работы.
-- У вас начальнику управления топором раскроили надвое череп, ровно на два полушария, -- вскипела следователь. -- Или вам дали указание чинить препятствия следствию?
Людмила Петровна смерила Серафимову долгим тяжелым взглядом, снисходительно скривила уголок рта, потом подошла к боковой двери и открыла ее.
-- Галочка! Ты тут?
Из дверей высунулась приветливо улыбающаяся секретарша Финка с печеньем в руке.
-- Ой, а мы с девчонками чай пьем, пока моего нет.
-- Это к тебе. Содействуй. Приедет Альберт Вольдемарович, я сообщу.
Каменная леди, столь своеобразно изображающая из себя личность в этом обезличенном мире, прокалывая насквозь своими шпильками серый ворсяной покров пола, удалилась за поворотом коридора.