Однако время пролетело быстро, и я уже поднималась по ступеням к открытым дворцовым дверям. Пройдя золотые галереи комнат , ведомая слугой , вошла в покои королевы. Царственная особа знаком велела сесть и отпустила слугу.
– Клянешься ли ты сохранить сказанное мною в тайне от ненужных ушей, кроме тех, что приведут к решению проблемы?– грубый голос ее соответствовал внешности. Она была высокой и полной, окутанная парчовыми юбками и кружевом словно праздничный пирог в день рождения принца , на лице пылал здоровый румянец, и только глаза выражали крайнюю скорбь.
–Да, клянусь.– естественно я поклялась, что еще оставалось делать?
– Сын мой, Атто болен. Еще неделю назад он был радостен и весел, счастье было его спутником , а крепкое здоровье не вызывало опасений. Но в один день он стал чахнуть , как вянут розы без воды. Атто перестал есть и пить, часто лежит или смотрит в одну точку, солнечный свет причиняет ему боль, а свежий воздух раздражает душу. Я не могу больше говорить. Идите за мной.– она поманила в небольшую комнату и отворила дверь.
Затхлый запах застоявшегося воздуха резко ударил в голову , а не привыкшие к царившей здесь тьме глаза перестали видеть на секунду. Дверь закрылась, и зажглись свечи у кровати больного. Он шумно дышал, а кожа покрылась испариной. Глаза были, словно стеклянными, и не выражали ничего, даже жизни. Кожа обтянула скелет, вены ярко и заметно пульсировали, волосы поседели. Я сорвала волосок с головы и вышла из комнаты. Затем молча вынула колбу из плаща и грязноватый порошок, засыпала его в склянку, и залила водой из рядом стоящего графина, кинула волос и произнесла шепотом несколько непонятных королеве слов. Колба задымилась, запах тухлого мяса заполонил пространство. Но секунду спустя жидкость стала прозрачной, а волос засветился.
– У него похитили частичку души. Он погибает…
–Вы не можете помочь? Совсем ничем?– голос ее дрожал, но слезы она сдерживала.
– Я? Я в общем-то могу, но… – запнулась.– Я не совсем уверена. Есть настойка из лепестков небесной розы, она вернет его к жизни и залатает душу, но их у меня нет. Простите…
–Простите? Простите?!– голос королевы сорвался на крик.-Мой сын погибает! А у вас нет чертовых лепестков? Уйдите прочь. – она зарыдала в голос и вышла из залы.
Я вернулась домой и пересказала ворону все, что случилось дословно. Тот покачал головой и ворчливо сказал:
– Все не закончится просто так… Так все не закончится…
***
Утро уже полноправно заправляло городом, и шумные улицы вновь наполнились спешащими горожанами. Я гладила спящего ворона и вспоминала прошедшие события. Время отказывалось ждать меня и подгоняло идти дальше. Взяв плетеную корзинку, вышла и направилась к книжной лавке. Вдруг ощутила сильный удар по голове , сознание помутилось, а глаза застлала белая пелена забвения.
Очнулась я уже на полу неведомой комнаты. Шатаясь, встала и поклонилась королеве, которая стояла во всем величии и воплощала саму надменность.
– Где растет небесная роза?– голос её звучал громогласно и непреклонно.
– В саду Покинутого храма. Это далеко на севере..
–Молчать! Значит дорога тебе известна. – она вдруг резка посуровела, сдвинула брови и продолжила в более грозных тонах– Повелеваю, колдунья Темида дочь Ренавы, леди Северного замка будет казнена в день Святых Освобождений т.е. через 2 восходящие луны! Оставлена будет в живых только если успеет принести лепестки небесной розы ! Вывести ее!
Ошарашенную сию минуту вышвырнули из дворца как вшивого котенка. Я сидела на ступенях у ворот и молча осмысливала происшедшее. Природа прониклась состоянием души несчастной и заплакала, оставляя следы на всем, чего коснулись мои слезы. Деревья тихо зашумели, вторя чужой беде, и погнали пыль прочь из города. Тоска на душе скреблась как тигрица , загнанная в угол и напуганная огнем. Она боролась за жизнь, пыталась уйти от погони, но её застали врасплох и теперь, без шанса уцелеть старалась дать отпор. Дождь набирал силу и превратился в настоящий ливень. Он разогнал прохожих по домам и одаривал природу живительной влагой. Я встала со ступеней, поправила плащ и медленно поплелась домой. Так пусто чувствовала себя только тогда, когда меня покинула родная мать, сбежав с новым «возлюбленным». Но ведь она все равно жива и здорова. А тут…
Ворон радостно вскинул клюв , но огонь приветствия иссяк при виде моего потухшего взгляда. Я рухнула в кресло и все рассказала, как на духу.
– Ну? Что думает мой мудрый Цетус? – я вопросительно подняла черные брови.