По щеке Зоси сбежала слеза. Немного помолчав, сестра крепко сжала мою руку своими тонкими пальцами. Потом села.
– У меня так волосы запутались под этой шляпкой. Поможешь расчесать?
Я медленно выдохнула.
В тот вечер Зося уснула рано, а ко мне сон все не шел. Когда дюркские часы пробили одиннадцать раз, в животе забурчало от голода: последний раз я ела несколько часов назад. Я тихо вышла из комнаты, спустилась по лестнице, подняла лиловую шляпку – теперь она была вся в грязи, но в остальном день, слава богу, обошелся без жертв.
Потом пробралась в кухню Безье, отложила шляпку в сторону, открыла буфет с жалкими остатками съестного и стала искать, чем бы поживиться. В хлебнице валялась заплесневелая корочка, и только я к ней потянулась, как дверь скрипнула. Я замерла. В такой час все девочки обычно спали. Я схватила стакан с деревянными ложками, вскинула его, точно оружие, и обернулась.
На пороге стоял юноша.
– Как-то поздновато для визитов, если честно.
Он смерил взглядом помятую шляпку, потом меня. Я узнала в нем того самого швейцара, с которым говорила днем. Только он был без шляпы, прикрывавшей раньше его черные волосы до плеч. Он убрал темную прядь за ухо, и у меня перехватило дыхание. Вместо одного из пальцев у него был начищенный до блеска, тщательно выточенный кусочек дерева.
Сгибался он совсем как настоящий.
Опасность. Это слово пронеслось у меня в голове. Я подняла стакан с ложками еще выше. Юноша выгнул бровь. Я завела руку назад.
– Что надо? – спросила я.
– Я не за тобой пришел, если только ты, конечно, не прятала днем эту шляпку под юбкой. – Он коснулся лиловой ленты. – Я ищу хозяйку этой… вещицы. Юную леди, подписавшую контракт.
То есть Зосю.
– Ее здесь нет.
Мой ответ швейцара не убедил, и он переступил порог. Нет, это уже слишком близко! Я швырнула стакан с ложками ему в голову, но промахнулась, и он попал в стену. Деревянные приборы посыпались ему на плечи.
– Отличный бросок. – Он достал ложку из-за ворота. – Я, конечно, люблю поиграть в игры, но сейчас мне некогда. Я пришел за хозяйкой шляпки, чтобы сопроводить ее в отель.
– Кто ты такой?
– Меня зовут Кор. Где она?
Этот самый Кор не вызывал и капли доверия.
– Никуда она с тобой не пойдет.
– Так значит, она все же здесь.
Я едва не ругнулась вслух.
Кор развернулся к выходу. Нужно было его остановить. Я схватила с разделочного столика большой заточенный нож, кинулась к двери и закрыла ее собой. Схватилась одной рукой за дверную раму, а второй приставила нож к животу Кора.
– Ну что, по-прежнему считаешь меня глупой девчонкой?
– А как же.
– Хм… Ну, это… если сделаешь еще хоть шаг, пожалеешь!
– Даже не сомневаюсь. – Он щелкнул своим деревянным пальцем, и из него выскочило лезвие. Лезвие ножа.
Кор кинулся на меня и прижал к двери. Теперь его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Кухонный нож выпал из моих пальцев. Я чувствовала кожей его дыхание. Если нас с ним сейчас застанут, наверняка ошибутся с выводами.
Я покраснела от этой мысли и попыталась вырваться из его рук, но он держал крепче некуда. Лезвие зависло у самой моей шеи, а Кор, наклонившись вперед, вдохнул и поморщился.
– В Дюрке что, мыла нет?
Я в ответ зарычала и плюнула ему в лицо. Он вытер подбородок о плечо. Городские часы пробили половину двенадцатого.
– А не пошел бы ты отсюда, а?
Кор ругнулся и поднес лезвие еще ближе.
– Тебе нечего бояться.
– Что-то сомневаюсь.
– Слушай. Мне нужно к полуночи провести твою подругу в вестибюль. Она подписала контракт. Смирись с этим.
В его взгляде читалось отчаяние – я так привыкла видеть его в собственном отражении, что сразу узнала это чувство. По опыту знала, что отчаянные всегда принимают худшие решения.
– Тут полно комнат. Ты не успеешь ее найти. Дай и мне работу, и тогда я отведу тебя прямиком к хозяйке той шляпки.
Кор пнул кухонный нож, и тот отлетел в сторону. Потом он шагнул еще ближе ко мне – мои плечи вжались в стену.
– Ты не понимаешь. Уже почти полночь.
Последнее слово – полночь – он произнес с благоговением, ведь именно в этот час отель отправлялся в путь.
– Тебе нечего бояться, – повторил он.
Я готова была поверить в то, что он не горит желанием причинять мне боль, но по взгляду понимала: если придется, то он готов на это.
– Тебя накажут, если ты вернешься без нее? – спросила я. Должна же быть причина, по которой он идет на такие риски и хочет разыскать Зосю во что бы то ни стало.
– Никто меня не накажет. Но как-то жестоко лишать девочку работы, тебе не кажется?