–Ну вот, – вздохнула девушка, – ты тоже злишься на меня и презираешь.
– Да не злюсь я, – горячился Кирилл, – и уж тем более не презираю! Я просто не понимаю, отчего ты так себя ведешь?!
– Я объясню, – девушка надолго замолчала, словно обдумывая, стоит ли посвящать смертного в свои страхи и заботы, но все же продолжила:
– В первый день месяца груденя я войду в полную силу. Как сказали бы в Яви, стану совершеннолетней. И если до этого дня я не сумею вернуться в свое тело, то навсегда останусь уродиной! И если бы ты, смертный, видел меня в первозданном облике, то понял бы и печаль и страх перед возможным исходом.
Кирилл услышал, как за спиной зашелестели страницы книги. Он обернулся, поняв, что фолиант раскрылся почти в самом конце.
С великолепной цветной гравюры, занявшей целый разворот, на него смотрела стройная синеглазая девушка, с тонкими чертами лица, с белокурыми волосами до щиколоток, такими густыми и пышными, что укрывали волной полуобнаженное тело. Девушка стояла, положив правую руку на шею белого медведя. За её спиной полыхало разноцветными бликами северное сияние. Казалось, что волосы слегка шевелятся на ветру, а медведь время от времени угрожающе скалит зубы.
Если на этой гравюре изображена Королева, то можно понять её отчаяние. Ни одна женщина не обрадуется, если, уснув великолепной красавицей, она проснётся пусть и не уродиной, то с вполне заурядной внешностью.
– Это ты? – Кирилл указал на гравюру, поняв, что Королева заглядывает в книгу через его плечо.
– Да, – кивнула девушка, – я и Альрик.
Не ожидая, пока у Королевы начнётся новая истерика от осознания того, что она потеряла, книга захлопнулась, подняв облачко пыли.
Девушка и мужчина стояли у алтаря и смотрели на титульный лист.
– «Прикладная магия, – почел Кирилл, – Введение», – обернулся к Королеве, предложил, стараясь отвлечь от грустных мыслей, – будешь читать?
– Я не умею, – смутилась девушка.
– Хорошо, – Кирилл не стал ни удивляться тому, что девица, которой скоро восемнадцать не умет читать, ни, тем более, высмеивать её, – тогда садись и слушай!
Книга перевернула страницу. Кирилл уже не раз перечитывал то, что там написано, а потому понял – информация не для него, а для той, что, забравшись с ногами в кресло, внимательно слушает:
– «Смешав семя своё и кровь свою Первородные создали первого бога»…
Глава девятая
Управляющий удивлённо выпучил глаз, наблюдая, как мимо понеслась разъярённой фурией Ягиня.
– И куда это подорвала наша богинюшка в такую рань? – пробормотал Олег Львович, глядя на с грохотом захлопнувшуюся дверь.
– Да кто их знает, этих богов? – хихикнул Дормидонт, выглянувший из-за стойки ресепшена, – у них свои пути, а у нас свои заботы.
– Вот не могу не согласиться, – вздохнул управляющий, – свиту притащила Ягиня с собой немалую. Каждому нужно угождать. Каждого привечать. Перед каждым в поклоне согнуться. И ладно бы это были полубоги! А то ведь обычная нежить, а запросы, как у Первородных! Горничные стонут от капризов и претензий!
– Да-да, – закивал домовой, – Знаешь, Лихушко, как говорится у смертных? Чем мельче клоп, тем больше вони! Так и у этих. Чем ниже рангом нежить, тем сильнее ей хочется покомандовать хоть кем-то.
В холл вошли два вовкулака, которым Ягиня велела нести круглосуточный дозор вокруг отеля. Словно кто-то мог незаметно проникнуть в охраняемый заклятиями Велеса периметр без разрешения. Но оспаривать приказ богини никто не стал. Хочется ей усиленного наблюдения – ну и пусть себе.
– Куда хозяйка отправилась, не взяв охрану? – полюбопытствовал вовкулак.
– Догнал бы её и спросил! – посоветовал Дормидонт.
Вовкулаки переглянулись, словно обдумывая услышанное и оценивая серьезность совета. Но увидев ехидный блеск в глазах домового, насупились, поняв, что тот издевается:
– Некогда нам бегать! – рыкнул один, – у нас своя служба и несём её исправно!
– Да и подвернуться под горячую руку с дурным вопросом можно, – рассуждал второй, – у нашей Ягини знаете какой характер?!