– Что, не узнаёшь, муженек, свою красавицу-жену?! – прошамкала старуха беззубым ртом, – а ведь я говорила! Я просила!
– Что с тобой случилось, Мара?! – Велес схватил бабку за руку и потащил за собой, – уйдём! Скроемся в твоих покоях! Нельзя, чтобы тебя кто-то увидел в этом безобразии!
– Поздно спохватился, муженёк! – мерзко захихикала старуха, едва поспевающая переставлять ноги, – насмотрелись уже все, кто хотел! Кто не хотел – тоже насмотрелись!
Велес втолкнул бабку в горницу и захлопнул за собой дверь.
– Почему ты так постарела, Мара? Что с тобой произошло? – бог Нави растерянно смотрел на жену, – и как можно исправить вот это все?!
– Верни мою дочь! – взвизгнула Мара, – она отняла у меня половину волшбы! Забрала половину силы! Пока она жива, я никогда не стану снова вечно молодой!
– Но ведь она ребёнок! – попробовал вразумить жену Велес, – твой ребенок!
– Вот именно! – Мара затрясла всколоченной седой головой, – мой! А не твой! И я вообще не понимаю, почему ты не стёр с лица всех трёх Миров даже память о ней! Воспоминание о моём проступке! Верни девчонку! Позволь мне её убить! – старуха захихикала, – впрочем, её и так недолго осталось! Но если девчонка умрёт своей смертью, если не будет убита моей рукой, то я не смогу забрать у неё волшбу! Не смогу снова вернуть себе вечную молодость! Думай, Велес! Решай, кто тебе дороже?! Чужой ребёнок или твоя жена?!
– Я подумаю, – кивнул бог Нави, – а ты пообещай, что никуда не станешь выходить из своей комнаты! Не станешь пугать ни людей, ни обитателей Нави своей лютью!
Мара кивнула в ответ. Месяц лютый был на исходе. Она уже не чувствовала ни былой силы, ни ярости. Ей самой хотелось тихой и спокойной смерти.
Но знать Велесу об этом вовсе не обязательно! Пусть он живет с уверенностью, что она повиновалась приказу мужа! Лишь бы привёз девчонку! Лишь бы вытащил её из тайного схорона, который Мара так и не смогла отыскать, как ни старалась.
***
Велес стоял на лесной опушке и смотрел на избу, в которой спрятал дочь Мары.
Еще совсем немного. Еще несколько дней, и станет ноздреватым снег на земле. Заплачут, закапают водой сосульки, появившиеся в одну ночь и прожившие так недолго. Прекрасные белоствольные берёзы, вздрогнув ветвями, сбросят остатки снега и льда, и наполнят лес терпким ароматом набухающих почек.
Придёт месяц берёзень! Настанет весна!
Велес толкнул дверь избы, в два шага преодолел сени и вошел в комнату.
Он замер на пороге с удивлением рассматривая девочку лет десяти-одиннадцати.
– Меня не было всего-то несколько дней, – задумчиво почесал бороду бог Нави, – когда же ты успела так вырасти?!
Девочка только грустно улыбнулась Велесу и, бог перевел вопрошающий взгляд на кикимору.
– А мне почём знать?! – затараторила нянька, – уложила спать ребенка, а утром уже увидела отроковицу!
– Не ругайся на неё, – девочка нежно улыбнулась Велесу, – откуда кикиморе знать, как короток мой век? Еще несколько дней, и я исчезну. Растворюсь в прозрачной дымке весны. Если ты, конечно, не отдашь меня на заклание матери.
– Собирайся! – велел Велес девочке.
– Нужно её одеть! – посмотрел на кикимору, – там, куда мы отправимся, холода стоят посильнее наших! Я и сам редко забираюсь на крайний север Нави.
Кикимора растерянно пожала плечами:
– Да во что же мы обрядим девицу? Нет здесь ничего подходящего!
– Не беспокойтесь, – девочка поднялась с лавки у окна, – мне не страшны холода, – и шагнула к Велесу, который залюбовался её белокурыми волосами, ниспадающими пышной волной к самому полу.
На девочке была только тонкая полупрозрачная рубаха, белая, как первый снег.
– Точно не озябнешь? – переспросил Велес.
Девочка покачала головой, всё так же беззащитно улыбаясь.
– Тогда иди ко мне и не разжимай рук, что бы ни случилось! – бог Нави крепко обнял девочку, накрыл её своей бородой, и, закружившись как волчок, исчез через несколько мгновений.
– Фу-ух! – засмеялась кикимора, – освободилась я от службы! Пересижу еще несколько деньков в избе, дождусь пока вода в болоте растает, и можно домой! Может, Велес наградит меня за службу, – размечталась кикимора, – позволит вернуть облик русалочий! А то надоело уже уродиной жить! – кикимора снова шмыгнула длинным острым носом.
***
Вокруг, на сколько хватало взгляда, расстилались ровные снега. В небе цвета голубой вылинявшей ткани тут и там вспыхивали разноцветные искры, которые через какое-то время превратились в сполохи, раскрасившие снег.
– Как красиво, – девочка выбралась из-под бороды Велеса и огляделась, – и как пустынно. Здесь хоть кто-то живёт?