— Чем бы ты хотел заниматься? — через минуту спросил его в ответ Боб. — Когда бросишь охоту.
— Не знаю, не думал пока об этом (ложь, но Боб на этот раз ее не раскусил), — пожал плечами молодой человек, водя по горлышку бутылки пальцем и, как бы не всерьез, продолжил. — Может, стану писателем. Историй и воспоминаний-то у меня будет предостаточно.
— Ты думаешь, у тебя получиться?
— А что? Почему нет?
— Для этого недостаточно просто желания и воспоминаний. Тут нужен определенный склад ума…
— Предрасположенности у меня к этому есть.
— Интересно, — удивленно изогнул брови Боб. — Какие же?
— Я люблю алкоголь, — ответил Джим, и они вновь рассмеялись.
— Все, подключил, — спустя несколько минут после того, как они успокоились, сказал Боб, выводя картинки со всех камер на экран в виде таблицы из квадратиков. — Достань еще измеритель ЭМП, и пока можно отдыхать.
Выполнив поручение, Джек положил прибор на стол и, включив небольшой плазменный телевизор, стоящий на кухонном столике рядом с холодильником, принялся изучать бумаги и вырезки из газет с информацией о самоубийцах. Боб, же будучи более сильным параноиком в силу своего возраста, забрал у молодого напарника диктофон и отправился на повторный, более подробный осмотр апартаментов, одновременно с этим развешивая колокольчики на ручки всех дверей, что имелись в номере «24».
— Спальная комната небольшая. Прямо посередине стоит двуспальная кровать, с обеих сторон расположены небольшие деревянные тумбочки. Пустые. Слева от кровати находиться средних размеров темно-коричневый шкаф, на вид… — он провел по нему пальцами, — на вид довольно старый. Над кроватью висит картина с изображением пса и маленькой девочки, стоящей в углу. Довольно симпатична работа, между прочем. Так… проход в комнату широкий, дверь отсутствует, — Боб, проведя пальцем по шершавым обоям, вышел из спальни. — Туалетная комната одна, находиться рядом с входной дверью. Небольшая белая ванна с зелеными занавесками, зеркальце над округлой эмалированной раковиной.
Нажав на кнопку паузы, Боб подошел к столу и сделал несколько глотков воды из бутылки.
— Представляешь, — сказал ему Джим, просматривающий документы, — здесь действительно был мужик, утопившийся в унитазе. Его звали Глеб Трофимов. Господи, ну и имена у этих русских, язык свернуть можно. Так вот, этот самый Глеб забил его полотенцем, чтобы вода не могла уйти по трубе, смыл бачок и утопился в скопившейся воде. Но даже это куда ни шло по сравнению с расчесанным горлом. Что же, чтоб меня, здесь твориться-то?
— Не знаю, — пожал плечами Боб. — Вот и посмотрим. Эти дурни спалили кости, значит, нужно найти еще какие-нибудь уязвимые места, с помощью которых можно будет упокоить призрака.
Он вновь включил диктофон и принялся рассматривать гостиную.
— В номере есть лишь одно единственное окно. Оно расположено напротив круглого стола. А под столом, хм… под столом лежит ковер, совершенно не подходящий на это место.
Присев на корточки, Боб ощупал ворсинки ковра, и чуть приподнял его.
— А это, видимо, следы от ножей, — сказал мужчина, заметив на полу узкие дыры, — которым та женщина прибила себя к полу. Жуть.
Быстро вернув ковер на место и чувствуя холодок, дунувший мерзким ветерком в груди, Боб поднялся и нажал на кнопку прекращения записи.
За чистым, без единого пятнышка или развода окном сгустилась ночь, заслонив взоры людей черной, неизвестно какие жуткие вещи таящей внутри себя, непроницаемой пеленой. Абсолютно все люди страшатся темноты. Кто-то сходит с ума от ужаса, кто-то боится, а кто-то просто чувствует себя в ней некомфортно. Но если кто-то говорит, что он вообще не боится темноты — то он лжет, либо вам, либо самому себе. Ночь — это тьма, а тьма — это неизвестность, а, как известно уже очень давно, все бояться неизвестности, в той или иной степени. Бывает, выглянешь после захода солнца в окно, и вроде бы все прекрасно, либо звезды сияют с неба, одаривая Землю своим ледяным, бесчувственным и безразличным свечением, либо даже их ночь не пропустила сквозь себя, и вроде бы красиво, но все же внутри сидит какое-то странное чувство, щекочущее своими ледяными пальчиками внутренние струны души и сердце. Так и кажется, что на тебя кто-то смотрит, выглядывая из-за кустов и скаля свои острые бритвенные клыки, которые оно надеяться погрузить в твое тело и разорвать его на части, пока ты спишь и нечего не подозреваешь. А когда ты поворачиваешься к нему спиной, чтобы попить воды, оно появляется прямо у окна и смотрит на тебя своим вожделеющим взглядом и бесшумно царапает оконное стекло. Ты же чувствуешь его тяжелый взгляд, но когда оборачиваешься, то там уже ничего нет, но чувство беспокойства все равно не покидает. Никогда не знаешь, что живет ночью за твоим окном и заглядывает в него, наблюдая за твоим мерным сонным дыханием и облизывая свои сухие, изголодавшиеся по плоти губы. Это те, кто живут в ночи. Кто живет за окном, и ждет, когда ты потеряешь бдительность.