Выбрать главу

— Представь себе, у нас будет своя армия, свои партизаны!

Взглянув на часы, он повернулся к западу и показал рукой:

— Вон в том направлении, вдоль этих гребней и через ущелье нам нужно идти.

Вдалеке в лунном свете угадывались мачты радиостанции.

Время шло. Следовало спешить. За ночь нам предстояло перейти дорогу Ниш — Белград. Я не имел ни малейшего представления о том, сколько на это уйдет времени.

Мы двинулись в путь. Жажда продолжала мучить меня. Хотя бы каплю воды! Но ее не было. В домах просить было рискованно. Каждый из них полагалось незаметно обходить. Впереди я видел только спину Черного. Я дремал на ходу. Черный словно чувствовал тяжесть давившей на меня усталости. Время от времени останавливался. Брал меня под руку, и тогда мы вместе шли через виноградники по сжатым полям или по неокопанной кукурузе. Впереди — дорога и ночь, которая, казалось, не походила ни на одну предыдущую. Никогда я не чувствовал ночь, как сегодня. Таинственная и чарующая! Она укрывала людей. Наше ночное путешествие было началом долгих маршей. Этой ночью я испытал частичку новой, неизвестной и манящей жизни. Жизни, полной борьбы, походов, страданий, поражений и побед. О будущем можно было только гадать.

Давно уже прошла полночь. Усталость все сильнее напоминала о себе. Ноги поднимались и опускались механически. Колени подгибались. Мучила жажда. Большая часть пути осталась позади. Справа над нами, на горе, виднелись высокие мачты радиостанции. Слева тянулось ущелье. Оно переходило в окутанную дымкой долину, по которой проходила наша дорога. А еще дальше виднелись расположенные в этой долине села. Они были окутаны туманом. Раскидистые ивы и фруктовые деревья прятали их.

Впереди, на склоне, вырос загон с пастушьей хижиной. Мы переглянулись, подумав об одном и том же.

— Зайдем? — спросил Черный.

— Конечно. Может, есть вода.

Мы ускорили шаги в надежде утолить жажду. В такие минуты самая обыкновенная вещь превращается в неоценимую драгоценность.

Ноги ступали по невысокой мягкой траве. Луга были давно скошены.

Из пастушьей хижины с лаем выскочили два пса. В руке у Черного была палка, и поэтому их лай не очень волновал нас. В загоне ночевали овцы. Изредка на шее какой-нибудь из них позвякивал колокольчик. Собаки лаяли все яростнее.

— Эй, есть кто внутри? — крикнул Черный.

— Чего нужно ночью? — отозвался голос.

По быстрому ответу можно было судить, что пастух уже давно проснулся. Почти в то же мгновение он вышел. Это был пожилой человек. Босой, в рубахе и портах, в меховой шапке. В руке он держал крепкую дубину. Собаки, подбодренные его появлением, кинулись к нам, но он успокоил их суровым окликом. Смотрел он на нас с недоверием. Времена ведь были смутные, переменчивые. Всякое могло случиться. А он, стоявший далеко от всего этого, не очень тревожился. Берег лишь своих овец, и ничто другое его не интересовало. Однако подобные визиты не сулили ничего приятного.

— Чего тут шастаете? — спросил он.

— Заблудились мы, — начал Черный, — но дело-то даже не в этом. Дорогу ты нам покажешь. А вот водички у тебя не найдется?

Чабан с подозрением посмотрел на нас, держа дубину наготове.

— Нет у меня воды.

Меня словно треснули по голове этой дубиной. Значит, снова нужно идти вперед, и кто знает, когда мы напьемся. Чабан, удивленный нашим огорчением, молчал. Потом сказал:

— Молоко есть. Может, напьетесь.

Глаза у меня загорелись. Мысленно я уже пил его.

— Дай нам сколько можешь. За все заплатим, — проговорил Черный.

Старик вошел в хижину. Возился. Стучал чем-то. Гремели ложки. Через некоторое время он снова появился в дверях, держа в руках кусок прои[11], ложку и большую корчагу молока.

Я пил и снова начинал чувствовать силу. Выпил почти половину. Потом протянул корчагу Черному. Он тоже долго не мог оторваться от нее. Старик не сводил с нас глаз.

— Пейте. Молока хватит. А коли захотите, можно и кислого найти.

Однако мы уже утолили жажду. Чабан был гостеприимен.

Немного погодя он вынес нам крынку кислого молока. Мы накрошили туда прою. И пока мы ели, старик пристально наблюдал за нами. Сидел он чуть в сторонке, держа дубину поблизости. Крынка быстро пустела. Одновременно у нас менялось настроение. Силы возвращались.

— Вы не из города случайно?

— Нет, — ответил Черный, — из Матеевца идем.

Старик прокашлялся и завозился.

— Вечером в городе были взрывы. Интересно, что там произошло? — спросил он.

— Удивляться нечему. Пока немцы здесь, многое может случиться, — объяснил Черный.

вернуться

11

Проя — кукурузный хлеб.