— Говорят, что не происходит, всё к лучшему? Что ж похоже на то, — подумала Виолетта, переступая порог своего нового жилища.
То, что предстало перед глазами, привело её в неописуемый восторг. Это был какой-то эстетической оргазм. Чтобы перевести немного дух от утомительной дороги, Вита опустилась на мягкое кресло, и решила просто насладится, тем что видит.
Солнечный свет, сочившийся сквозь полупрозрачные шторы заполнял всю комнату искрящимся золотом. Пышные букеты из белых лилий, эустом и карликовых, нежно-лиловых роз, стоявшие на мраморной консоли источали тончайший аромат. Вита на секунду закрыла глаза, утопая в своих ощущениях. Открыть она их смогла лишь спустя три часа. Её сморил сон, глубокий, наполненный образами далёкого прошлого.
Она видела свою мать, высокую, худощавую женщину, в скромной серо-голубой блузке, с длинным рукавом и воротником стойкой. Её волосы были затянуты в тугой пучок, а губы привычно поджаты.
— Как дела в школе, девочка моя? — глядя поверх очков, обращалась к Виолетте мама.
Она всегда пребывала в каком-то состоянии, то ли сдержанности, то ли тревоги. С натянутой, как струна спиной, и тусклыми глазами.
— По русскому, биологии и литре пятёрки, за сочинение четыре, — сидя на стуле и болтая ногами отвечала Вита.
— Не литре, а литературе. Плохо, что четыре! Надо пять, — с некоторым недовольством высказалась мать.
— Ну, по остальным то предметам пятёрки, — с обидой парировала Виолетта.
— Так и должно быть, дочь! Тебе нужен красный диплом. Как ты собираешься обеспечить себе достойную жизнь без образования? Или ты думаешь кто-то станет о тебе заботиться? Не будь наивной Вит…
Отец бросил их, когда Виолетта была в третьем классе. Ей и в голову не приходило, что у родителей что-то не так. Никаких скандалов дома не было. Мать с отцом были неизменно вежливы и сдержаны. Пока однажды поздним вечером, Вита проснувшись, не услышала их разговор.
— Я больше так не могу, Лор! Я себя чувствую, здесь, как в музее, где можно только смотреть и нельзя трогать. Мы не спим с тобой уже три года. Я не вспомню даже, когда я тебя голой видел.
— Сергей, это не главное. У нас семья…
— Не главное, для кого? Для тебя, Ларис? — не дав жене закончить фразу, перебил мужчина.
— Ты спрашивала когда-то, что для меня важно вообще? Тебя волнует только твоя работа, порядок и то, что подумают люди? Там за твоими устаревшими водолазками и строгими брюками есть женщина, скажи? Ты в этом во всём, как в доспехах! Я не могу так, мне жена нужна, живая, тёплая, чувствующая! А ты робот, строго следующий своей программе. С меня хватит. Правда, нет больше сил так жить.
Проснувшись утром, Вита обнаружила, что отец собрал вещи и ушёл. Поначалу он пытался общаться с дочерью. Но та, отталкивала его. Она была слишком юна, чтобы разбираться в хитросплетениях отношений между мужчинами и женщинами. Девочка просто решила принять сторону матери, без объяснений. Ей было жалко мать. Она, итак редко улыбалась, даже когда папа ещё жил с ними. Теперь же, оставшись одна, она стала ещё более хмурый и печальной. Вита не видела никогда, чтобы мама плакала, ни одной слезинки. Но девочка чувствовала, это одиночество и грусть, потому старалась не расстраивать маму лишний раз.
Сон перенёс Виту на несколько лет вперёд…
… Долгожданный праздник. Она получила свою золотую медаль и красный диплом. Сегодня должно быть вручение. Виолетта гладила рукой лёгкое, розовое платье. Она о нем мечтала.
— Какое же красивое, — с придыханием шептала девушка.
В своих фантазиях Виолетта много раз представляла, как будет танцевать в этом платье, и маленьких серебристых туфельках на своём выпускном. Мать обещала его подарить, если девочка сдаст все экзамены на отлично. Вита сделала это.
— Дочка, я купила тебе туфли! — послышался голос мамы из коридора.
Влетев в предвкушении подарка в дверь, Вита резко остановилась, изменившись в лице.
— Мам, это не те туфли! Они мне не понравились, помнишь?
— Да, знаю, дочь. Но… я считаю они гораздо лучше тебе подойдут. Серебряные туфли это не практично, серые более разумный выбор. Они универсальны.
— Но они не удобные, мам, к тому же страшные какие-то, — чуть не плача сказала Вита.
— Потерпишь, Вит. Жизнь не сахар, привыкай.
Открыв всё ещё заспанные и мокрые от слез глаза Виолетта, помотала из стороны в сторону головой, в попытке прогнать остатки сна.
— О, Господи, сколько лет прошло, а тебе всё также обидно! Ты прямо, как маленькая, Витка, — рассерженно ругала себя девушка. — Давай уже, вставай! Пора привести себя в порядок.