* * * * *
– Играешь не по правилам, – выйдя из-за двери, где наблюдала всю эту сцену, сообщила я Астеру.
– Когда мы с тобой устанавливали правила нашей игры? – съязвил он.
– Ты заманиваешь свою добычу сладкими речами в пучину тьмы. Так искусно, ласково и нежно, что добыча не замечает демона под твоей маской, – говорю я ему, отбирая у него сигарету, чтобы затушить её.
– Неужели это так заметно? – усмехается он мне.
– Нет, – сажусь я рядом с ним. – Ты единственный из моих знакомых, кто настолько сросся со своей маской, что даже не поймёшь когда говоришь правду, а когда ложь. Учитывая, что я сама не знаю причин и цели, к которым должны прийти эти люди.
– К несчастью в нашем мире нельзя выиграть не отступая от правил, – сказал Астер, внимательно глядя на меня. – Игроки всегда будут нарушать правила, а пешки предавать игроков. Поэтому каков бы исход ни был, он всё равно интересен.
– Говоришь настолько запутанно, что я устала от разговора с тобой, – хотела уйти я, но мужчина удержал меня за руку, заставляя остаться рядом с ним.
– Люди просто лгут, – спокойно говорил он, выделяя каждое слово. – Ежедневно, ежесекундно, самим себе или кому-то другому, пробуждая в себе трусость однажды открыть глаза и увидеть правду. В отчаянной погоне за счастьем они могут растоптать ненароком кого-нибудь ещё, кто не успел увернуться. Оправдывают себя высокими мотивами, совершая плохой поступок, хотя на самом деле жалеют только самих себя. И после этого они желают обрести рай за холмами.
– Наверное, именно поэтому нам и не скучно, – ухмыляюсь я, пытаясь вырваться из его хватки. На самом деле с некоторых пор я боюсь смотреть ему в глаза. Со мной такое бывает редко, если точнее никогда. Я всегда была бескомпромиссной. Теперь мне страшно смотреть ему в глаза, потому что от него я слышу то, что чувствую и то, что отчаянно не хочу видеть. Астер – это моё личное олицетворение греха, которое всегда рядом.
* * * * *
Правосудие – это линия поведения, используемая власть имущими в личных целях. Никто ничего не делает ради других. Если будешь неосмотрительным – у тебя заберут самое дорогое. В этом мире всего существуют два типа людей: те, кто забирает, те, у кого забирают. Я скорее всего отношусь ко вторым.
Уже два дня, как меня избегает судя. Он никогда меня не замечает. Часто уходит по работе. Единственное, что мне остаётся это тридцать минут, за которые он пьёт кофе в ресторане. И это моя лодка. Мне жаль его, запертого в этой клетки фальшивого себялюбия. Даже если я, доведенная до отчаяния, буду просить его поговорить со мной, он никогда и не глянет в мою сторону. Поэтому всё что остаётся мне, так это говорить самой. Пока мы в этой клетке время будто бы остановилось.
– Если продолжу читать, будет больно осознавать, что герой страдает, – говорю я с тишиной, которая окружает нас. Почему я не замолчу? Наверное, потому что меня зацепили слова Серены: «Тогда возможно пора начинать жить?» Я просто не хочу оставаться одна в этом зверином царстве, поэтому даже так, как это делает он, мне важно, чтобы меня услышали. – Поэтому я хочу, чтобы он скорее получил всё то, чего так желает.
– Тогда почему не прекратишь читать? – внезапно спрашивает он. – Как и я…
– Я возвращаю тебе её, – говорю я, подойдя к нему. Мужчина с удивлением посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на протянутую книгу.
– Я же сказал, что не надо, – зло бросил он мне.
– Почему ты сдался? – спрашиваю я его присаживаясь на корточки. Мужчина отворачивается от меня и начинает смотреть в окно. – Ведь ты сам меня научил не сдаваться.
Ведь два года назад именно этим судя и привлёк моё внимание: « Не рыдай так громко читать мне мешаешь. Если будешь сидеть тут без дела, твоё сердце обрастёт плесенью…» – улыбнулся он тогда мне и протянул леденец, как маленькому ребёнку. С того самого дня, я начала наблюдать за ним.
– Я не люблю книги. И не понимаю всего того, что связанно с ними, – улыбнулась я, глядя на него. Он странный человек. Как и все делал много ошибок, редко замечал их, а ещё реже осознавал их. Но тем не менее даже у него есть хорошие поступки. – Но сейчас я вижу смысл в каждой букве. Не засыпаю от чтения книг. Потом я поняла, чем больше ты узнаёшь и открываешься миру, тем больше он тебе нравится, несмотря на его недостатки. Я хочу, чтобы ты об этом помнил, – я снова протянула ему книгу. – Вот.