— Здесь никогда не было пьяных. — Пирс добавил в кофе сливок и помешивал его, поглядывая на Кейси. В ней что-то изменилось, появилось что-то новое. Ее глаза блестели больше обычного, голос стал глубже. Он подумал о предстоящем разговоре с Далласом. Не будет ли это слишком тяжело для Кейси? — Что-то не так? — спросил он.
А что так? Кейси взглянула на притихшую парочку, потом перевела взгляд на Пирса и жалобно прошептала:
— Мне надо поговорить с тобой… Или с кем-то еще.
Пирс глубоко вздохнул, поняв, что у Кейси и вправду серьезные проблемы.
— Давай поговорим. Вместе подумаем.
— Спасибо тебе. — Нервничая, Кейси продолжала тереть стойку. Она не могла дождаться, когда наконец посетители допьют свой кофе и оставят их наедине. Она то и дело встречалась глазами с Пирсом, их взгляды говорили о многом.
Кейси пыталась понять, почему присутствие Пирса так действует на нее. Только сейчас она осознала, что он видит ее яснее и представляет себе ее лучше, чем кто бы то ни было другой. В его глазах была напряженная мысль, желание и что-то еще, очень живое, и это трогало ее душу. Он основательный, сильный и прагматичный. Он обладал тем, в чем она сейчас больше всего нуждалась, — надежностью.
В конце концов парочка покинула салун, пожелав им спокойной ночи. Кейси двинулась к двери. Заперев замок и погасив снаружи свет, она повернулась к Пирсу.
— Устала? — тихо спросил он.
— Немножко. — Кейси снова наполнила его чашку и приготовила еще одну для себя. Обойдя стойку, она присела на соседний табурет и сделала глоток.
— Ты говорила Далласу, что новое шоссе, возможно, пройдет именно здесь?
— Да. — Кейси не могла точно вспомнить этот момент. Говорила ли она вообще? — Это не слишком его заинтересовало. Пирс, дедушка хочет жениться.
Пирс остолбенел, а потом расплылся в улыбке.
— Шутишь?
— А ты не знал?
— Нет, не знал. Это он тебе сегодня сообщил?
— Перед ужином. — Капли кофе на стойке привлекли внимание Кейси, и она вытерла их пальцем. — Мне так…
Она замолчала.
— Как? Что ты собиралась сказать? — спросил Пирс.
— Одиноко. — Слезы застилали ей глаза.
Пирс не хотел ускорять событий. Он решил действовать не торопясь. Целый день он убеждал себя в разумности этого решения. У него не оставалось сомнений в необычности их отношений. Они выходили за рамки примитивного секса, с которым он имел дело до сих пор.
Не то чтобы он меньше хотел Кейси. Он хотел Кейси, даже когда просто смотрел на нее, был с ней в одной комнате. Он начал размышлять над тем, что такое любовь, — иногда с сожалением, иногда почти с эйфорией. Он чувствовал себя одиноким пловцом, пустившимся в неведомые дали.
Однако, увидев ее так близко, всю в слезах, Пирс не удержался и коснулся ее. Он поднял руку и погладил Кейси по щеке. Она была в чем-то темном: темно-синие или черные блузка и слаксы. В полумраке ее лицо казалось светлым овалом.
Кейси до этой минуты думала о ласках. Но, почувствовав его прикосновение, поняла, что сейчас ей было нужно от него совсем не это.
Прошло несколько мгновений. Его пальцы по-прежнему прикасались к ее щеке, они молча глядели друг другу в глаза. Внезапно Пирс выдохнул:
— А, черт! — и пылко обнял ее. Он держал ее за талию, их тела соприкасались.
Кейси запрокинула голову.
— По-моему, тебе хочется меня поцеловать.
Пирс медлил, удивленный переменой ее настроения и столь неожиданной репликой.
— Ты знаешь, что хочется. Но ты помнишь, куда нас заводят поцелуи.
Они говорили, медленно облекая в слова то, что оба знали слишком хорошо. Он была словно в горячке, представляя себе отъезд из Гармонии, возвращение в Сан-Франциско. Наверно, они больше никогда не встретятся. Горячие слезы текли по ее щекам. Слишком много всего произошло. От всей ее прошлой жизни ничего не осталось.
— Просто обними меня, — шептала она.
Он с радостью обнимал ее, видел ее слезы, но в этот момент ему не хотелось спрашивать об их причине. Он провел рукой по ее спине, почувствовал запах ее волос. Он жаждал обладать этой прекрасной женщиной, такое вожделение Пирс испытывал только к ней.
Кейси продолжала о чем-то думать, но ход ее мыслей изменился. В объятиях Пирса она перестала испытывать неприятное нервное возбуждение, мешавшее ей весь день. Он давал ей чувство безопасности. Ей было тепло и уютно, удивительно приятно ощущать его мускулистые плечи, мощную грудь, все его мужественное тело.
Ее мысли мешались, нервы были на пределе. Какие-то первобытные эмоции захлестнули ее горячей волной. Она стремилась к тому, что не отпускало ее ни на одну минуту все эти тревожные дни.
Она прижималась к нему, звала его. Она слышала, что он задыхается, чувствовала его удивление. Он сжимал ее все крепче и крепче. Она знала, что сейчас может увести его, куда захочет.
Она подняла лицо. Ее губы раскрылись, она покорно вздохнула. Пирс прижался к ней своими губами. Теплые и сильные, они возбуждали Кейси, властно требовали ее отклика. Теперь они стояли рядом, облокотившись на стойку. Кейси прижималась к нему, гладила его шею, грудь, плечи… Сердце отчаянно колотилось.
Поцелуи становились все горячей. Их губы встречались снова и снова, сливаясь со все растущей ненасытностью.
Пирс заговорил первым. Его голос был хриплым, он почти задыхался.
— Ты понимаешь, что делаешь со мной?
Она ответила одними губами:
— А ты понимаешь, что делаешь со мной?
— Я знаю, что хотел бы сделать.
А разве сама она не хотела того же? Разве не поэтому оказалась в его объятиях? Безумие овладело ею, она не хотела больше противиться своей судьбе.
— Давай, — простонала она едва слышно.
Почему вдруг сегодня? — чуть не спросил он. Почему вдруг исчезли ее неуверенность и опасения? Предстоящая женитьба Далласа так странно на нее повлияла?
Но он так ничего и не спросил, позабыв все свои сомнения, когда она снова сказала:
— Да, Пирс. Я хочу тебя.
Никогда раньше эти слова не значили для него так много. Кровь вскипела у него в жилах, голова закружилась.
— Где? — Он вдруг почувствовал неуверенность.
Ей было совершенно безразлично где. Она даже не хотела об этом думать. Страх перед этим последним шагом растаял. Правой рукой она гладила его волосы.
— Поцелуй меня еще, — пропела она, поднимаясь на цыпочки. Он ответил ей новым взрывом чувств. Сжимая, кусая и пожирая ее губы, Пирс вытащил ее блузку из брюк и теперь гладил и ласкал ее бархатистую кожу.
Но где? На кресле? На столе? Пол слишком грязен и затоптан.
Он мог бы любить ее здесь, он мог бы любить ее где угодно. Сидя, стоя, неважно как. Но он этого не хотел. Он хотел обладать ею в постели, так, как прошлой ночью. Только сегодня ничто не прервет их. Ничто.
Он оторвался от нее и взял ее за руки.
— Пойдем отсюда, — нетерпеливо сказал он.
Кейси покорилась. Они вышли через заднюю дверь, и Пирс закрыл ее. Через несколько секунд они уже были возле ее комнаты. Пирс нашел в ее сумочке ключ.
— Не включай свет, — прошептала она, ища в темноте его губы. В комнате было совсем темно. Она даже удивлялась, почему ей так не хотелось рассеять этот мрак. Она думала только о том, как хочет его, как горит и трепещет все у нее внутри.
Ее блузка была сброшена, его рубашка тоже. Они и в темноте знали, где стоит кровать, и вскоре были около нее, ощущая тела друг друга. Он расстегнул брюки Кейси, и они сползли к ее коленям. Потом она расстегнула пряжку его ремня и молнию.
Каким горячим и сильным было его тело! Ее руки сомкнулись… Захлестнутый наслаждением, он не мешал ей. Но они все еще стояли… Он увлек ее на постель. Так она никогда еще себя не чувствовала, мелькнуло в голове у Кейси. Руки Пирса обжигали ее, кожа горела. Пирс ласкал Кейси… сжимал ее грудь… живот, бедра; казалось, он завладел каждой клеточкой, каждым дюймом ее тела. Она принадлежала ему!
Да, ему! Что бы потом ни случилось, сейчас она полностью принадлежала Пирсу. Она восхищалась им, его мощью, его длинными стройными ногами, его силой и мужественностью.
Казалось, она знала его целую вечность, хотя со дня их знакомства не прошло еще и недели. Но что значило для них время? Как бы они ни старались, им все равно не избежать близости.