— Спасибо. — Питер кивнул. — Можете числить его выбывшим и передать кассиру, чтобы счет ему послали по почте. — Но тотчас передумав, добавил: — Впрочем, нет, дайте завтра этот счет мне, я сам напишу письмо. Там еще надо указать сумму за возмещение убытков, как только мы их подсчитаем.
— Слушаюсь, мистер Макдермотт. — Перемена в поведении ночного портье была весьма разительной. — Я все передам кассиру. Значит, та комната теперь свободна.
— Да.
Нет никакого смысла, решил Питер, говорить о том, что Марша находится в пятьсот пятьдесят пятом; к тому же рано утром она, по-видимому, сможет незаметно уйти. Тут он вспомнил о своем обещании позвонить в дом Прейскоттов. Дружелюбно бросив клерку: «Спокойной ночи», он прошел через вестибюль к свободному столику, за которым днем сидит один из помощников управляющего. Он нашел телефон Марка Прейскотта в адресной книге Садового района и набрал номер. Послышались гудки, некоторое время никто не подходил к телефону, потом ответила женщина заспанным голосом. Назвав себя, он сказал:
— Мне поручено передать кое-что Анне от мисс Прейскотт.
Голос с сильным южным акцентом ответил:
— Это Анна. С мисс Маршей ничего не случилось?
— Нет, все в порядке, она просила сказать, что останется на ночь в отеле.
— Повторите, кто это со мной говорит? — попросила экономка.
Питер терпеливо объяснил.
— Кстати, — сказал он, — если хотите проверить, можете сами позвонить сюда. Отель «Сент-Грегори». И попросите соединить вас со столом помощника управляющего в вестибюле.
Женщина с явным облегчением ответила:
— Да, сэр, я так и сделаю. — Не прошло и минуты, как их снова соединили. — Вот и хорошо, — сказала она, — теперь я уж точно знаю, кто со мной говорил. Мы ведь беспокоимся за мисс Прейскотт — отец-то ее в отъезде, да и вообще…
Положив трубку на место, Питер поймал себя на мысли, что снова думает о Марше Прейскотт. Он решил, что завтра поговорит с ней и выяснит, что же все-таки произошло до того, как ее пытались изнасиловать. К примеру, беспорядок, царивший в номере, наводил на разные размышления.
Питер заметил, что все это время Херби Чэндлер искоса наблюдал за ним со своего места. Теперь, подойдя к нему, Питер резко сказал:
— Мне кажется, я давал вам указание проверить жалобу на одиннадцатом этаже.
С остренькой хитрой физиономии на него глядели наигранно-невинные глаза.
— Я сразу же поднялся туда, мистер Мак. Обошел весь этаж — там все было спокойно.
Собственно, так оно и было. Изнервничавшись, Херби не выдержал и в конце концов поднялся на одиннадцатый этаж, но, если там и был скандал, то к моменту его прихода, по счастью, все уже улеглось. Более того, вернувшись на свое место в вестибюле, он с облегчением узнал, что и те две девицы, которых он вызывал по телефону, тихо и незаметно покинули отель.
— Должно быть, плохо вы смотрели и слушали.
Херби Чэндлер упрямо покачал головой.
— На это я могу вам ответить лишь одно: я выполнил ваше приказание, мистер Мак. Вы поручили мне подняться туда, и я поднялся, пусть это и не входит в мои обязанности.
— Что ж, ладно. — И хотя инстинктивно Питер чувствовал, что старший посыльный знает больше, чем говорит, он решил не настаивать. — Я наведу справки. Возможно, мы еще вернемся к этому разговору.
На всем протяжении вестибюля, пока Питер не вошел в лифт, он чувствовал на себе взгляд Херби Чэндлера и начальника охраны Огилви. На этот раз Питер поднялся всего на один этаж — туда, где находились помещения дирекции отеля.
Кристина ждала его в кабинете. Она сняла туфли и, поджав под себя ноги, сидела, как и полтора часа тому назад, в большом кожаном кресле. Глаза ее были закрыты, мысли блуждали где-то далеко. Она очнулась, лишь когда услышала, как вошел Питер.
— Никогда не выходите замуж за служащего отеля, — сказал Питер. — Это люди, которые не знают отдыха.
— Весьма своевременное предупреждение, — заметила Кристина. — Я вам не говорила, но я тут увлеклась нашим новым поваром, тем, что похож на Рока Хадсона. — Она спустила ноги и стала надевать туфли. — Еще какие-нибудь неприятности?
Он усмехнулся, чувствуя, как у него улучшается настроение при виде Кристины и звуке ее голоса.
— У других — да, но не у меня. Я вам расскажу, пока будем ехать.
— Куда же это?
— Куда угодно, лишь бы вырваться из отеля. На сегодня хватит с нас обоих.
Кристина подумала немного.
— Можно поехать во Французский квартал. Там еще многие места открыты. Или, если хотите, поедем ко мне, я приготовлю вам омлет — по этой части я мастерица.
Питер помог ей подняться с кресла и, выходя из кабинета, выключил свет.
— Омлет, — сказал он. — Я и понятия не имел, до чего мне хочется омлета.
Обходя лужицы, оставшиеся после дождя, они шли рядом к многоэтажной автомобильной стоянке, расположенной в полутора кварталах от отеля. Небо после грозы прояснилось, неполный месяц начинал проглядывать сквозь облака. Городской центр, окружавший отель, затихал, — лишь временами тишину нарушали ночные такси и резкий стук каблуков эхом отзывался в ущельях между потемневшими зданиями.
Сонный служитель на стоянке подкатил к выходу «фольксваген» Кристины, и они забрались в машину, при этом Питеру из-за его роста пришлось согнуться в три погибели.
— Вот это жизнь! Вы не станете возражать, если я немножко развалюсь? — И он положил руку на спинку сиденья, почти касаясь плечей Кристины.
Пока они ждали зеленого света у перекрестка на Канал-стрит, мимо прокатил один из новых автобусов с кондиционером.
— Вы хотели рассказать мне о том, что случилось, — напомнила Кристина.
Питер насупился, снова вспомнив об отеле, и сухо, отрывисто рассказал все, что знал о покушении на честь Марши Прейскотт. Кристина слушала молча, ведя свою машинку на северо-восток. Теперь Питер рассказывал ей о своем разговоре с Херби Чэндлером и в заключении заметил, что, как ему кажется, старший посыльный знает куда больше, чем говорит.
— Херби всегда знает больше, чем можно предположить. Поэтому-то он так долго и держится.
— Ну, это еще ничего не значит, — холодно заметил Питер.