– Вы тоже хотите зайти к мисс Агнес? – спросил он.
Это был Генри Уэствик. Узнав его, миссис Феррари благодарственно сложила руки.
– Входите же, сэр! – вскричала она. – Входите немедля! Эта страшная женщина у мисс Агнес. Идите и защитите ее, ради бога!
– Какая женщина? – удивился Генри.
Ответ лишил его дара речи. Изумление и гнев отразились на его лице, когда он услышал ненавистное имя.
– Я позабочусь, – только и сказал он.
Он постучал и, в свою очередь, был впущен.
Глава ХI
Агнес писала письмо, когда слуга неожиданно поверг ее в изумление, назвав имя гостьи. Первым побуждением мисс Локвуд было не принимать непрошеную посетительницу. Но леди Монтбарри предусмотрительно шла следом за слугой. Агнес не успела открыть рот, как та уже входила в комнату.
– Прошу извинить, что я без приглашения, мисс Локвуд. Я должна задать вам один вопрос, ответ на который мне чрезвычайно важен. Кроме вас, никто мне не ответит. – Опустив долу сверкающие темные глаза, леди Монтбарри открыла встречу, выговорив эти слова низким, запинающимся голосом.
Агнес молча указала ей на кресло. На это у нее хватило сил – ни на что больше. Все, что она читала о тайной и зловещей жизни в венецианском палаццо, все, что слышала о печальной кончине Монтбарри, погребенного на чужбине, все, что знала о таинственном исчезновении Феррари, – все это разом ударило ей в голову, когда на пороге предстала закутанная в черное фигура.
Странное поведение леди Монтбарри добавило новых загадок к сомнениям и дурным предчувствиям, что мучили Агнес. Авантюристка, оставившая по себе память в обществах всей Европы, фурия, терзавшая в отеле миссис Феррари, она непостижимо преобразилась в робкую, трепетную женщину. Прорвавшись в комнату Агнес, леди Монтбарри, однако, так и не отважилась поднять на нее глаза. Она едва добрела до кресла, которое ей указали, и, опершись на спинку, пережидала.
– Дайте мне немного собраться с силами, – едва шевеля губами, сказала она.
Понурив голову, она стояла перед Агнес, словно сознающий свою вину преступник перед суровым судьей. Повисшая тишина была буквально напитана страхом с обеих сторон. Тут отворилась дверь, и вошел Генри Уэствик.
Метнув на леди Монтбарри пристальный взгляд, он холодно поклонился и молча проследовал в комнату. При виде деверя женщина воспрянула духом. Распрямилась поникшая фигура. Она открыто, с вызовом взглянула в глаза Уэствику и с холодной, презрительной улыбкой вернула ему поклон.
Генри подошел к Агнес.
– Ты приглашала леди Монтбарри? – ровным голосом спросил он.
– Нет.
– Тебе желательно ее присутствие?
– Мне очень тяжело ее видеть.
Обернувшись, он взглянул на невестку.
– Вы слышите? – холодно спросил он.
– Слышу, – ответила она еще холоднее.
– Ваш визит, мягко выражаясь, некстати.
– Ваше вмешательство, мягко выражаясь, неуместно.
Уколов его ответом, она приблизилась к Агнес. Присутствие Генри Уэствика взбодрило ее, придало смелости.
– Позвольте спросить у вас одну вещь, мисс Локвуд, – сказала она с изысканной вежливостью. – Вам не доставит затруднений ответить. Когда курьер Феррари обращался к моему покойному мужу с просьбой о месте, разрешили ли вы… – Решимость покинула ее, она смолкла. Ее била дрожь, она упала в кресло и после минутной борьбы взяла себя в руки. – Разрешили ли вы Феррари, – продолжала она, – действуя вашим именем, определиться к нам курьером?
Вопреки своему обычаю, Агнес не дала прямого ответа. То, что именно эта женщина упомянула, хотя бы мимоходом, имя Монтбарри, смутило и взволновало ее.
– Я много лет знаю жену Феррари, – начала она, – и заинтересована в том, чтобы…
Леди Монтбарри умоляюще вскинула руки.
– Ах, мисс Локвуд, не отвлекайтесь вы на эту жену! Дайте мне ясный ответ на ясный вопрос!
– Позволь, я ей отвечу, – шепнул Генри. – Я внесу полную ясность.
Агнес отрицательно повела рукой. Прервавшая ее реплика леди Монтбарри напомнила ей о чувстве долга перед собой.
– Когда Феррари писал покойному лорду Монтбарри, – сказала она, – он, безусловно, упомянул мое имя.
И все равно она искренне не понимала, какую цель преследует ее гостья. В своем нетерпении леди Монтбарри уже не владела собой. Она вскочила с кресла и двинулась к Агнес.
– С вашего ли ведома и позволения использовал Феррари ваше имя? – спросила она. – К этому сводится мой вопрос. Ради бога, ответьте: да или нет?
– Да.
Одно это слово подкосило леди Монтбарри. Ее пылавшее жизнью лицо враз увяло, она стояла истуканом перед Агнес, и таким глубоким был ее столбняк, что те двое не могли различить ее дыхания.