— Речь идет о человеческих жизнях! — возмутился архитектор, но олигарх, сверкнув глазами, прорычал:
— Никуда звонить вы не будете! Или считайте, что заказ я у вашего бюро отозвал!
Ярослав ужасно не любил, когда его ставили перед выбором, более того, шантажировали, но ведь если Прасагов приведет в исполнение свои угрозы — а сомнений в том, что олигарх способен покарать любого, кто шел против его воли, не было, — то придется отказаться от столь выгодного проекта по реставрации «Петрополиса».
И столь важного.
— Что, сдулись, мачо? — спросила насмешливо Жанна Хват. — Ладно, давайте думать, как вызволять оттуда обеих красавиц. Вы же архитектор, вы должны знать, как работают все эти хитрые двери и тайные комнаты!
Ярослав холодно ответил:
— Это знал только архитектор этого удивительного здания, но он давно умер, а весь его архив сгорел.
— Но должен же быть какой-то принцип! — вмешался подошедший князь Степа. — Дверь в новом номере сто восемьдесят четыре открывалась при помощи комбинаций трех потайных кнопок, которые случайно нажали во время кутерьмы со свечой. Значит, нечто подобное должно быть и здесь!
— Но почему тогда эта дверь раскрылась? — спросила Жанна Хват, и князь усмехнулся:
— Потому что кто-то привел в действие секретный механизм, разве не так?
— Но кто и когда? — удивилась Жанна, и вопрос показался Ярославу разумным. — И, главное, зачем?
Прасагов, видимо, услышав упоминание свечей в новом номере 184, заявил, что не допустит, чтобы кто-то подпалил его отель, и взбежал по лестнице.
Князь Захарьин-Кошкин, постучав по стене изящной наманюкиренной ручкой, произнес:
— Вы же вдвоем справитесь? Мне надо сделать несколько важных звонков…
Причем это был явно не вопрос, а констатация факта, и, не дожидаясь ответа, его сиятельство вышел прочь.
— Придется ломать стену! — мрачно заявила Жанна. — Если вы, конечно, не докумекаете, как открыть дверь. Ладно, кумекайте, а я пойду и принесу из моего джипа подручные средства!
Ярослав удивленно спросил:
— У вас что, имеются при себе сподручные средства для взлома дверей?
Хмыкнув, Жанна ответила:
— У меня там много чего имеется…
Она удалилась, а Ярослав стал осматривать стену и пол в поисках тайных кнопок. Жанна не возвращалась слишком долго, и он, так ничего и не обнаружив, задумался.
«Петрополис»… Любое архитектурное бюро почло бы за честь заняться перестройкой этого легендарного отеля, но, надо же тому случиться, новый владелец доверил эту миссию им.
Точнее, ему…
Да, миссия — подходящее слово, хотя еще более подходящее: паломничество. Ярослав вырос в Москве, и в Питер переехал всего несколько лет назад. И все же «Петрополис» означал для него много, намного больше, чем для любого другого архитектора, не исключено, что и намного больше, чем для любого из тех, кто находился в этот момент вместе с ним в доме…
Да, у него была миссия. И да, это было паломничество…
…Когда Ярослав вернулся в холл, Жанна вовсю орудовала странными инструментами, которые извлекла из раскрытого чемоданчика.
— Ну, куда вы запропастились? — спросила она, на что Ярослав медленно произнес:
— Тот же вопрос могу адресовать и вам. Мне требовалось позвонить…
— А зачем было уходить из холла? — удивилась она. — И Вика куда-то делась. Хотела ведь ждать в автомобиле, но там ее нет. Непонятно. Вы ее не видели?
Ярослав отрицательно качнул головой, а Жанна кратко произнесла:
— Помогите!
С инструментами в руках, она приблизилась к двери, но еще до того, как смогла что-либо сделать, дверь вдруг, издав знакомый охающий звук, отъехала в сторону.
— Вы что-то нажали? — спросила Жанна, подозрительно взирая на Ярослава.
Он не менее подозрительно смотрела на Жанну.
— Нет. А вы?
Она подошла к проему, внимательно осмотрела дверь, провела пальцем по внутренней скобе и заметила:
— Интересно, машинное масло…
— Вы бы предпочли оливковое? — саркастически заметил архитектор, а Жанна заявила:
— Дело не в этом. Кто-то недавно смазал механизм машинным маслом, потому что это не остатки старого, которое бы к тому же давно высохло, а нанесенное несколько недель, а то и дней назад. И большой вопрос — кто это сделал и зачем. Вы к этому причастны?
— А вы? — парировал Ярослав, и Жанна нахмурилась.