Карета резко качнулась, угодив в рытвину, и Сен-Себастьян выругался. Мало того, что ему не удалось поживиться, так неизвестно еще - состоится ли что-нибудь вообще. В свое время Эшил Кресси мог ручаться за свою красотку-невесту, но имел глупость утратить ее расположение, когда та стала ему женой. Захочет ли теперь Люсьен прийти к ним, чтобы по доброй воле стать и алтарем, и жертвой будущего обряда? Сен-Себастьян нетерпеливо сжал длинную трость. Ему нужна эта женщина. Цель близка, и он не потерпит никаких проволочек.
Мысли Сен-Себастьяна обратилась к предстоящему шабашу. Он не проводил этих действ уже более шести лет и чувствовал, что его сила ослабла Ему срочно нужно было подпитать собственное могущество кровью и страхом Клотэр представил себе стройное тело обнаженной Люсьен де Кресси. Он будет первым, он вберет ее молодость, словно пчела нектар, а после того, как все члены круга натешатся с ней, возьмет красотку еще раз. А потом, в День всех святых, он вонзит ей в горло кинжал, и поток горячей крови хлынет в чашу в момент экстаза...
Внезапно карета вновь покачнулась и встала. Сен-Себастьян, разозлившись, высунулся из окна.
- Ну, в чем дело? - крикнул он кучеру
- Прошу прощения, господин,- пробормотал кучер, серея от страха
Выражение лица господина сделалось хищным.
- Нехорошо, мой друг. Очень нехорошо. Передай волоки конюху и спускайся сюда Да поживее
Сен-Себастьян вылез из кареты, сжимая в руках трость.
- Я не собираюсь повторять дважды. Очень медленно кучер спустился с козел на землю и склонился перед хозяином.
- Я хотел сделать как лучше,- жалобно произнес он, пытаясь оттянуть миг расправы.- По дороге брели нищие. Они могли попасть под копыта.
- Так переехал бы их!
Сен-Себастьян поигрывал тростью, поглаживая ее тяжелый, оправленный в серебро набалдашник.
- Лошади могли покалечиться. Я боялся за лошадей, господин.
- Ты лжешь.
Страшный удар обрушился на плечи бедняги. Сен-Себастьян, скривив губы, выслушал вопль.
- Ложись на дорогу,- коротко приказал он. Кучер попятился и завертел головой, корчась от боли и страха.
- Нет, господин, нет!
На этот раз мучитель целил в колено. Хрустнула кость. Кучер взвыл и упал. Сен-Себастьян снова взмахнул тростью. Кровь пропитала суконные бриджи несчастного, полилась на дорогу. Сен-Себастьян облизнул губы. Он стоял и смотрел. Глаза его подернулись мечтательной дымкой. Постояв так с минуту, Клотэр отвернулся от жертвы и забрался в карету.
- Поехали! - крикнул он окаменевшему от ужаса конюху.
- Но как же кучер? - попробовал заикнуться тот.
- А зачем нам калека? - ласково спросил Сен-Себастьян.
Он выглянул в окно, угрожающим взглядом обвел группу оцепеневших прохожих и громко заметил:
- Кое-кому хорошо бы ослепнуть. Дорога вмиг опустела.
- Я не люблю повторять что-либо дважды. Пошел!
Конюх трясущимися руками схватился за волоки. Карета тронулась.
Кучер проводил ее затуманенным взглядом. От сильной боли его мутило; колени при каждой попытке пошевелиться словно обжигало огнем. Он призывал все кары небесные на голову своего истязателя, но не задумываясь пошел бы к нему в вечную кабалу, если бы это могло вернуть ему ноги. Униженный, искалеченный, кому он нужен без ног? Скорей бы проехал какой-нибудь экипаж и раздавил червяка, ворочающегося в дорожной пыли...
На его лицо упала тень, и кто-то спросил:
- Эй, как вы?
Неизвестный говорил по-французски, но с легким акцентом. Кучер поднял глаза и увидел мужчину в ливрее табачного цвета - должно быть, лакея какой-нибудь важной персоны.
- Я видел, что с вами произошло.- Не обращая внимания на грязь, мужчина встал на колени.- О, я вижу, тут в одиночку не справиться!
- Оставьте меня в покое!
- Если я это сделаю,- спокойно заявил незнакомец,- не пройдет и часа, как вы умрете. Либо вас раздавит карета, либо прирежут грабители.- Он осторожно притронулся к плечу пострадавшего.- Как вас зовут?
Отвечать не хотелось, но незнакомец ждал и уходить явно не собирался.
- Эркюль,- буркнул кучер.
- Отлично, Эркюль. Мое имя Роджер. Я сбегаю за своими товарищами, и мы переправим вас в дом нашего господина, а тот уж посмотрит, чем вам помочь. Вам повезло: наш господин ставил на ноги и не таких.
Эркюль через силу усмехнулся.
- Твой господин вышвырнет меня за порог. Да и тебя, если ты вздумаешь притащить в дом калеку. Роджер сделал успокоительный жест.
- Наш господин не таков. Однажды, несмотря на огромный риск, он приютил смертника, сбежавшего из-под стражи, а потом помог тому отомстить своему врагу.
- Сказки! - выкрикнул кучер.
- О нет, сударь, не сказки. Тем смертником был я.
Роджер встал.
- Я ненадолго вас покину, Эркюль. Не унывайте, я скоро.
Кучер едва не ответил грубостью нежданному доброхоту, но через какое-то время ярость его улеглась. На смену ей пришло острое чувство страха. Легко капризничать, когда кто-то находится рядом. Но вот он остался совершенно один. Сейчас его переедет какой-нибудь экипаж или обнаружат грабители. Кто защитит беспомощного калеку? Париж рядом - лежащему были видны крыши домов, однако свидетели избиения разбежались, а Роджер ушел. Вернется ли он помочь пострадавшему? Или, рассказав несчастному сказочку, решит, что его совесть чиста?
По мере того как рос его страх, росла и его ненависть к Сен-Себастьяну. Эркюль чувствовал, что она буквально разъедает мозг, и находил в этом мрачное удовлетворение. Ненависть дает человеку больше сил, чем отвага,- он сумел перекатиться к обочине, превозмогая страшную боль. Невыносимо пекло солнце; но природа дышала осенью, и порывы прохладного ветерка приносили какое-то облегчение. Он ощущал, как кровь покидает его жилы, но думал лишь об улыбке Сен-Себастьяна и клялся, если свершится чудо, навеки стереть эту улыбку с хищного отвратительного липа.
И чудо свершилось. К нему подкатил сияющий лаком плоскостей экипаж, запряженный четверкой серых в яблоках рысаков. Даже в полубесчувственном состоянии кучер заметил, что кони просто великолепны. Он растерялся, когда распахнулась дверца, он поверить не мог, что это - за ним!
Первым к нему кинулся Роджер.
- Вам не хуже?
- Вроде бы нет,- едва шевеля непослушным языком, ответил Эркюль.Вот... переполз на обочину...