— Ничего необычного не замечаешь? — обвел тростью интерьер. — Новые книги, посуда, побрякушки?
Инга повертела головой.
— Вроде нет. Но так сразу и не скажешь. А что происходит? Вы что-нибудь поняли?
Понял-то понял, но тебе не скажу, а то опять в обморок грохнешься. Чем же может быть наша грядущая погибель? Нет, если выкарабкаемся — точно возьму несколько уроков у эльфийки. Вот железно. Пусть покажет, как насылают порчу, чертят символы, и какого размера могут быть волшебные прибамбасы. Если враг зашептал булавку или дохлого муравья, то их до скончания времен не найти. А с учетом того, как быстро светлеет небосвод, так долго нас ждать не будут.
Думай, думай, думай… Где эту хрень наверняка не станут искать? В гардеробе? За шкафом? Под половицами? Слишком заметно, слишком долго, слишком шумно… Вряд ли предатель хочет познакомиться с имперскими дознавателями, значит, действовал как можно быстрее — зашел и вышел, одна нога тут, другая — там… Черт…
— Мастер? — прохрипела Инга, прежде чем в бессилье опуститься в кресло.
Проследив за остекленевшим взглядом, заметил проступившие очертания собственной тушки на кровати. Солнце стирало границы миров, и если не вселиться обратно в тело, меня ждет круиз-вояж в один конец. Похоже, до утра нам не дожить. Вы бы забились под кровать, только пятки бы торчали. Что ж, попытка — не пытка. Лег на спину и, оттолкнувшись, скользнул по вощеному паркету под ложе. И почти сразу увидел нарисованный мелом круг, разделенный на пять секторов — и каждый заполняли разные символы, от эльфийской вязи до иероглифов и клинописи. Знак двоился, как изображение в трехмерных фильмах, выдавая свою дуальную природу и принадлежность к обоим мирам. Вот ты и попался, скотина. Облизнул большой палец и с превеликим удовольствием провел через весь знак, после чего мгновенно потерял сознание.
Серия 3. Море волнуется раз
— Доброе утро! — Инга без стука вошла, положила на стол кипу бумаг и рывком распахнула ставни. — Сегодня у вас всего одно, зато очень важное дело. Мастер Барко ожидал пушки еще вчера вечером, но груз до сих пор не прибыл.
Сколько я спал за эту безумную ночь — час? Два? Откинув одеяло, свесил ноги и уронил лицо в ладони — утренний зной нарастал неумолимо, и бьющее в окна солнце слепило, словно лазер.
— И почему вы в одежде? — секретарь поднесла к носу пустую чайную кружку. — Снова пили?
— Ты издеваешься? — простонал, собирая волю в кулак, а мысли — в кучу. Впрочем, ощущение в самом деле как с дичайшего похмелья.
— Нет, — она вздернула подбородок. — Еще нет.
— Мы же вчера ночью…
— Мы? Не знаю, что вам там привиделось в пьяном угаре, но я всю ночь спала, как убитая. И даже дурные сны не разбудили.
Дурные сны… что ж, так даже лучше. Не стоит вообще ничего не объяснять, чем пытаться разжевать такую жесть. Чье-то заклинание вышибло наши души из тел, и мы лишь чудом (и моей прозорливостью) спаслись от неминуемой смерти. Нет, о таком в самом деле полезно забыть, особенно даме со столь сложным характером.
— Доброе утро! — следующей в кабинет шагнула Луис с подносом в руках. — Как самочувствие?
Хотел пожаловаться, но увидев изможденное посеревшее лицо с кругами под глазами, передумал — кому-то, видимо, тоже не спалось. Несмотря на духоту, лекарь накинула на плечи бурый гусарский жакет с золотыми галунами на груди и белой полосой на месте шевронов. Не удивлюсь, если женщина куталась в него вместо одеяла, корпя над склянками и реагентами до полуночи.
— А по мастеру будто не видно, — проворчала помощница.
— Нет, это никуда не годится, — эльфийка бесцеремонно запрокинула мне голову и раздвинула веки. — Скажите «а».
— Ыэавэ…
— Следите за пальцами. Еще один такой фокус — пропишу промывание желудка и укрепляющую клизму. А теперь завтракайте — все проверено и полезно, — на последнее слово сделали особое ударение, точно Инга не знала, что меня пытаются отравить. Эх, если бы только это…
— У вас что, вечеринка? — Ривер громко зевнула и с хрустом потянулась у порога, явившись в полупрозрачной сорочке нараспашку и тонких, словно сотканных из паутины белых трусиках. После чего развалилась на гостевом стуле и взяла с подноса бокал сока. — О, вы уже и закуски принесли. Большое спасибо.