— Не переживайте, мастер. Главное — жизнь и здоровье, а остальное приложится.
Приложилось, что называется, на все двести. Окно кабинета ослепительно вспыхнуло, словно внутри взорвалась световая граната, и электрический треск сменился звоном лопнувшего стекла. Вслед за осколками наружу полетели опаленные листы и растрепанные книги — одним словом, я сильно недооценил мощность бомбы. Только теракта еще не хватало…
— Я пойду первым, — Норманн заслонил меня, на ходу вытащив пистолет.
При мне же оружия не было — не рискнул взять на переговоры, чтобы никто не усомнился в мирных намерениях. Как оказалось, зря. Когда вошли, алые плащи уже мелькали на ступенях — гвардейцы перекрыли коридор, направив мушкеты на распахнутые настежь створки. Мусор устилал ковер, но в темноте горела каким-то чудом уцелевшая свечка, однако пламя тонуло в окружающей тьме, не давая ничего рассмотреть. Генри жестом поманил бойцов за собой и уверенно направился во мрак. Я с превеликим удовольствием подождал бы снаружи, но стрелки так сосредоточились на цели, что не догадались меня пропустить, вот и пришлось тоже идти за командиром.
В кабинете царил страшный разгром, книги и документы валялись повсюду вперемешку с одеждой из опрокинутого шкафа и постельным бельем. Но как ни вглядывался, так и не заметил нигде следов огня или иных повреждений — вещи просто сдуло сильнейшим потоком ветра. Но откуда ему взяться в закрытом помещении? Снова магия?
— Прошу прощения за беспорядок, — прозвучал низкий женский голос с прокуренной хрипотцой. — Неотложное дело потребовало неотложных мер.
Щелкнули пальцы, и все подсвечники полыхнули ярким сиянием. В моем кресле, закинув ногу на ногу и царственно возложив руки на подлокотники, сидела незнакомка в черных брюках с красными лампасами, кожаных сапогах до середины бедер и тугом корсете. Длинный багровый шарф свисал с плеч, прикрывая декольте вместе с длинными курчавыми волосами цвета топленого молока, а широкополая шляпа бросала непроглядную тень на лицо.
— Ты еще кто? — майор бесстрашно навел на незваную гостью ствол. — Представься, да поскорее, пока не получила новую дырку.
— Меня зовут Марта Мадрейв, — на стол упал свиток в золотом футляре с большой сургучовой печатью, и бравый вояка тут же опустил оружие, судорожно сглотнул и свесил голову. — Я — старший следователь Цеметрианской Инквизиции. В орден поступило донесение, что в любимой здравнице его императорского величества пустила корни ересь. А именно — порочные сношения с морскими ведьмами.
Она приподняла шляпу обтянутыми перчаткой пальцем и взглянула на меня единственным глазом — темным, как свежий асфальт. Второй — в ореоле бурого ожога — закрывала лошадиная шора на стеганом ремешке. Полные губы расплылись в хищной улыбке — кошка всерьез считала, что мышонок загнан в угол и никуда уже не денется.
— Есть что сказать в оправдание, мастер Стрейн?
Серия 5. Arma verita
— Сперва уточните, о каких именно сношениях идет речь, — встал прямо, руки по швам, стараясь ни мимикой, ни голосом не выдать растущего волнения. — А то понятие, знаете ли, двоякое.
Женщина улыбнулась и подперла голову кулаком, неотрывно сверля душу взглядом.
— Вы правы, — после недолгих раздумий сказала она. — В самом деле двоякое. Но тут, — пальцы похлопали по свитку, — в подробности не вдавались. Так и написали — порочные сношения.
Помня об умении Ривер чуять ложь, выбрал самый правдоподобный ответ.
— Смею вас заверить, госпожа инквизитор, что ничего порочного в наших сношениях нет. Как оказалось, давным-давно грейсы откладывали яйца на этом пляже, и теперь явились снова.
— И что вы с ними сделали?
— Ничего. Они уплыли до того, как гвардейцы добрались до берега.
Палец оглаживал профиль Кассия, пока хозяйка пыталась прожечь меня, точно рентгеном. Казалось, гостья вообще не моргает, а отраженное на радужке пламя вовсе не от стоящей напротив свечи.
— Не забывайте, мастер — эти существа крайне опасны. И дело не в бурях и ручных кальмарах — это все байки пьяных матросов и рыбаков. Грейсы ненавидят нас и считают, что мы отбираем их земли и портим воду. Пользуясь внешним сходством с женщинами, эти нелюди втираются в доверие ко всем глупым и дремучим. И те неосознанно — или же вполне сознательно — отрекаются от истинной веры и впадают в первобытную языческую ересь. На задворках империи встречаются целые села и даже города, жители которых не просто выменивают у грейс жемчуг и золото за всякие безделушки, но даже… — глаз зловеще сверкнул, а лицо исказила гримаса отвращения, — женятся на них. Если вы понимаете, о чем я.