Плоский вихрь сюрикеном вонзился в завесу и пробил широченную брешь. Грейса быстро ее зарастила, при том напрягшись так, что мышцы едва не лопнули, однако секундного «окна» хватило для залпа. Пушки громыхнули не разом, а одна за другой, как связка петард, и сквозь туман со свистом пронеслись бомбы. Три взметнули раскаленные облака песка, около пяти разметали старую кладку у батареи, а остальные упали за зеленым лабиринтом. Гулкий грохот сменили крики и протяжные стоны. Одному гвардейцу оторвало ногу, двух гномов изрешетило шрапнелью, сквозь поднявшийся над воронками дым виднелись изуродованные залитые кровью тела. Игры кончились, теперь все по-настоящему. Больше никаких поддавков, везения и внезапной подмоги в последний момент. Канонада стала своеобразным стартовым пистолетом, дав сигнал к гонке на выживание, и только от моих действий и решений зависело, кто и в каком количестве доберется до финиша.
— Шевелитесь, сукины дети! — Генри сапогами подгонял бородачей, но те спрятались за бронзовым стволом и наотрез отказывались покидать укрытие.
Пинать и кричать порой полезно, но иногда стоит вдохновить соратников своим примером. Подбежав к пушке, накинул на плечо одну из лямок и поволок лафет к берегу. С одной стороны, орудие невелико — два с половиной метра в длину, а в дуло влез бы только мяч для тенниса — и тащить его получалось вполне неплохо, особенно по ровной мощеной дороге. Но с другой стороны, это гребаный мелкаш, который и шлюпку не потопит, а уж на пиратскую громадину понадобится сотен пять ядер и десятка три таких крох. Вот только пушек привезли в шесть раз меньше и несоизмеримо меньшего калибра, и нутро подсказывало, что в ведомостях указаны пара дюжин здоровенных чугунных мортир, а разница в цене уже давно поделена и разложена по карманам всех причастных. Клянусь, если выживем — точно повешу ублюдка Барко у всех на виду. По крайней мере, за бороду.
Мимо пробежала женщина в кожаных штанах, белой рубахе и жилете с нашитыми стальными пластинками на груди. Волосы и левое плечо стянули красные ленты, в руке покачивался тяжелый саквояж, на поясе покачивались кобуры с двуствольными пистолетами. В петлях на спине крест накрест лежали ножны с абордажным палашом и длинным — в полруки — кортиком, еще один кинжал торчал из-за голенища высокого кавалерийского сапога.
И если бы не семенящая за ней Амелин в строгом белом платье и платке, не сразу бы признал в суровой воительнице Луис. Врач подбежала к раненому в живот мужику и достала из сумки бинты и хирургический набор. Дочь меж тем обработала края зельем и поднесла к губам страдальца флакон с обезболивающим.
— Что вы тут делаете?! — остановился и окликнул эльфиек.
— То, что должны, — отозвалась лекарь, просунув в вываленную требуху похожий на ножницы пинцет.
— Пусть хотя бы Лин уйдет!
— Нет, — девушка мотнула головой. — Мы слишком долго были порознь. И если нас объединит лишь смерть, то это справедливая плата.
— Ч-черт… Эй, кто-нибудь! — махнул рукой. — Подайте носилки!
— Нет-нет-нет! — из лабиринта раздался знакомый манерный голосок. — Тебя и близко нельзя подпускать к больным! Ладно жаркое, а если человека уронишь?
— Не хотите — как хотите! Справлюсь сама.
— Монте мида, глупая девчонка!
Навстречу вышли Франческо и Нэй, держа за ручки переноску для камней, достаточно широкую и крепкую, чтобы выдержать пострадавшего. Брусчатку изрядно посекло осколками, ударные волны разбросали всюду кирпичи и дробленый мрамор, опрокинули штабели бревен и превратили место для степенных променадов в настоящую полосу препятствий, где только самые ловкие не переломали бы ноги. Однако новая горничная чуть ли не бежала, но ни разу не споткнулась, не опрокинула ношу и даже не сбилась с шага. А все потому, что впервые в жизни играла роль ведущей, в то время как привыкший командовать Фаулье едва поспевал за ней, нелепо подпрыгивая, вздрагивая и ругаясь на незнакомом языке.
— Пошевеливайтесь! — крикнул Генри, толкая запряженную гвардейцами пушку. — Если на борту не тупое салажье, в чем я очень сомневаюсь, то перезарядятся за пару ми…
Гулкий грохот, казалось, прокатился через весь окоем — от края до края. Первый залп был пристрелочным, оттого и погибло относительно мало людей. Зато вторая дюжина ядер легла навесом, накрыв почти всю здравницу от пляжа до дворца. Колонну у главного входа перебило пополам, ставни в кабинете вынесло вместе с рамой, один снаряд попал в дальнее орудие и рикошетом свалил двух работяг разом. Все случилось так быстро, что я даже не успел пригнуться — так и стоял посреди дороги с лямкой на плече. Хвала богам, не задело, но другим повезло меньше — не успели поутихнуть крики раненых и умирающих, как здравница наполнилась новыми, еще более громкими и отчаянными.