Ваш возраст действует на нас сильнее,
Чем меч ваш, благороднейший синьор.
Презренный вор, скажи, где дочь моя?
Ты чарами ее опутал, дьявол!
Тут магия, я это докажу.
Действительно, судите сами, люди:
Красавица и ангел доброты,
Не хочет слышать ничего о браке,
Отказывает лучшим женихам
И вдруг бросает дом, уют, довольство,
Чтоб кинуться, насмешек не боясь,
На грудь страшилища чернее сажи,
Вселяющего страх, а не любовь!
Естественно ли это? Посудите,
Случается ли так без колдовства?
Ты тайно усыпил ее сознанье
И приворотным зельем опоил!
Закон велит мне взять тебя под стражу
Как чернокнижника и колдуна,
Который промышляет запрещенным. —
Арестовать его, а если он
Добром не дастся, завладейте силой.
Подальше руки, отойдите прочь!
И вы, и вы. Дойдет до крови дело, —
Я без подсказа знаю эту роль.
Куда идти мне, чтобы оправдаться?
Сперва в тюрьму. Немного посидишь.
Настанет время, вызовут — ответишь.
А вдруг и правда я вам подчинюсь?
Что скажет дож? Вот несколько посыльных.
Они сию минуту из дворца
И требуют меня туда по делу.
Да, сударь, положенье таково:
У дожа чрезвычайное собранье.
Вас тоже ждут туда наверняка.
Ночной совет у дожа? Очень кстати.
Туда с ним и пойдем. Моя беда —
Не мелочь повседневная, а случай,
Нас всех касающийся. Если мы
Начнем спускать такие покушенья,
В республике владыками судьбы
Окажутся язычники-рабы.
Уходят.
СЦЕНА 3
Там же. Зал совета.
Дож и сенаторы за столом. Кругом военные чиновники и слуги.
В вестях нет связи. Верить им нельзя.
В них заключаются противоречья.
Мне пишут, что сто семь галер.
А мне,
Что их сто сорок.
У меня их двести.
Понятно, что подсчет разноречив.
Он сделан по догадкам, наудачу.
Но что турецкий флот плывет на Кипр,
На этом сходятся все сообщенья.
Да, это расхождение в числе
Не может нам служить успокоеньем.
В основе — правда, и она горька.
(за сценой)
Эй, эй, впустите!
Вестовой из флота.
Входит матрос.
Ну, как у вас дела?
Турецкий флот
Плывет к Родосу. Это донесенье
От Анджело сенату.
Господа,
Как нравится вам эта перемена?
Нелепость. Это для отвода глаз.
Какая-то тактическая хитрость.
Для турок Кипр важнее, чем Родос,
И Кипром овладеть гораздо легче.
Родос — твердыня, Кипр — не укреплен,
Не так наивны турки, чтоб не видеть,
Где вред, где польза, и не отличать
Полнейшей безопасности от риска.
Нет, нет, конечно, цель их не Родос.
Еще один гонец.
Входит гонец.
Дож и собранье!
Свершивши на галерах переход
К Родосу, турки здесь соединились
С другой эскадрой.
Вот вам, господа.
Я так и знал. Большое подкрепленье?
Судов по тридцати. Все сообща
Опять открыто повернули к Кипру.
Синьор Монтано, верный ваш слуга,
Доносит вам, что не изменит долгу.
Конечно, к Кипру. Я вам говорил!
Что, Марк Лукезе5 в городе?
В отъезде.
Он во Флоренции.
Послать за ним.
Потребовать письмом, пускай вернется.