- Теперь я понял, - загасил окурок Иван Игнатьевич, - почему моя бабулька наотрез запретила деду водить машину. Он за рулем каскадер-комикадзе, а не тихоня как по жизни. На даче шепотком ходит, а тут... Вчера отвез я днем бабульку в поликлинику, вернулся за дедом, а он просит: дай порулить. Как я могу отказать, хоть и божился бабульке: ни за что! Дедок коршуном в руль вцепился. Прямо пират перед абордажем. Глаза полыхают. "Иех!" - говорит и по газам. Полетели мы вдоль по питерской. У меня сердце в каблуки ушло. Впереди "КамАЗ" чадил. "Быстрый, как "Волга", дед кричит, - наглый, как "МАЗ", будешь в заду ты, татарский "КамАЗ!" Лихо "КамАЗ" обходит, а там "Мерседес" пылит. "Ах, ты, немчура! - дед мой стервенеет. - Сейчас я тебе устрою Сталинград!" И начинает доставать "Мерс", а навстречу рефрижиратор прет... Там товарняк без рельс! Нашу зажигалку раздавит, не поперхнется. Я глаза зажмурил, маму вспомнил... А дед как-то ухитрился проскочить в щелочку между товарняком и "Мерсом". Слышу кричит дед: "Сделал Ганса!" Ну, каскадер! В городе отстегивает мне 100 тысяч премиальных. Пятьдесят, говорит, в качестве компенсации за нервный ущерб, а Пятьдесят, чтобы старуха не узнала. Калым не дай Бог! Хорошо я лысый, так бы поседел.
- Гришка! - позвала Гаранта Лариса Егоровна. - Домой!
Друзья поднялись с железобетонной лавки и пошли по лакейским делам.
Двадцать лет назад, в другой жизни, они учились в университете в одной группе. Потом работали в заводской контрольно-испытательной станции, испытывали космическую технику. Антонина Петровна и Лариса Егоровна в качестве телеметристов, Иван Игнатьевич был спец по системам управления.
ЗОЛОТЫЕ РУЧКИ
Кроме напряженных будней, случались в отделе чудные праздники. Бокалы поднимали даже в шибко строгие времена, когда не допусти, Господь, попасться на проходной с хмельным запахом. Как-никак режимное предприятие. А все одно, оглядываясь на дверь, опрокидывали чарочки. Даже в судорожные годы борьбы за горбачевскую трезвость наливали из конспиративного чайника праздничные сто граммов.
Но не эти, второпях принятые грамульки определяли праздник. Особенно два главных - День Советской Армии и 8-е Марта. Накануне начинались таинственные однополые собрания по углам, репетиции после работы. Особенно изощрялись в театрализованных маскарадах мужчины.
В один год они вышли в торжественный момент в строгих костюмах и в цилиндрах времен Евгения Онегина. Двадцать Онегиных и все в черных цилиндрах. Хотя последние были из бумаги, выглядели мужчины бесподобно. Каждый сама серьезность, и что-то прячет за спиной. По команде "три-четыре" все разом упали на левое колено и розы, прекрасные белые розы, волшебно выпорхнули из-за мужественно стройных спин и поплыли в трепетные руки cотрудниц.
Каждый год в эти два праздника звучали стихи, песни и целые спектакли во славу женщин и мужчин. Но мужчины, как и подобает сильному полу, обязательно придумывали гвоздем программы забойный номер. Однажды был танец маленьких лебедей. Лебеди выплыли как на подбор. Впереди молодой специалист Саша Вялых, под стропила ростом и худой, как удочка. Следом Владимир Петрович Донцов, метр с пуантами вверх и столько же в ширину, замыкающий лебедь - Андрей Сергеевич Бойко, одновременно баскетбольного роста и тяжеловес в 130 кг. На всех белые пачки идеально торчат. Как-никак инженеры: сгофрировали кальку и такие классные пачки вышли над белыми спорт-трусами. Слаженно лебеди плывут. Па-па-па-па-па-а-бра-па!..
Два вечера репетировали. Волосатые руки крест-накрест ангельски замерли, волосатые ноги крест-накрест в такт Чайковского синхронно вышивают. Головы в коронах, а взор скромно долу опущен. Па-па-па-па-па-а-бра-па!.. Плывут царские птицы. В одну сторону без запинки протанцевали, в другую! Па-па-па!.. И вдруг божественная музыка обрывается дрыгастым "Без женщин жить нельзя на свете, нет", и наши лебеди, варьетешно подбрасывая ноги под потолок, срываются в бешеный канкан.
Женщины ладошки измозолили аплодисментами. Три раза кафешантанные лебеди танцевали на бис. Вызывали их и в четвертый, но Андрей Сергеевич, держась за сердце, сказал за кулисами: "Похоже отлебедился, только умирающего в ящик сыграть могу".
Как-то на "сцену" разухабисто выскочили две оторвяжки. Сверху парики, снизу - колготки на подозрительно мужских ногах, яркая помада и бюсты киноголливудских размеров. Выскочили и айда, приплясывая, сыпать картинистые частушки: "Я пою и веселюся, в попу жить переселюся! Вставлю раму и стекло будет сухо и тепло!"
При этом как бюстами поведут, а они не бутафорско-тряпочные. Технология передовая - в надувные шарики наливается вода и под бюстгальтер спецпошивочного наполнения... В результате рекордная пышность с ядреной упругостью. Женщины визжали от восторга, глядя на этих красоток. А те наяривали всеми частями тела и языками: "Ой, трудно мне, кто-то был на мне! Сарафан не так, а в руке пятак!"
Было что вспомнить. Но наступили времена, что ни в сказке сказать, ни пером описать - непечатно выходит. Ни работы, ни денег который месяц. В непечатном настроении женщины подняли вопрос: а не перенести ли 23-е февраля до первых денег?
- Вы что, девочки, хотите лицом в лужу сесть?! - встала наперекор тяжелому вопросу Анна Павловна Томилина. - Да чтоб у этих кремлевских мафиози, рак их побери, СПИД на лбу вырос! А мужчины-то наши причем? Придут в День Советской Армии, а мы им: фиг вам, расходитесь по домам, - праздник отменяем. Позор! Давайте скребанем по сусекам и назло врагам друзьям на радость каждая тортик...
Зажигательная речь Анны Павловны высекла из коллектива идею - провести конкурс тортов под девизом: кто на что горазд. А дегустационное жюри - все мужчины.
Женщины наскребли по сусекам кто баночку сгущенки, кто мед, на случай простуды хранимый, кто варенье, на случай гостей... Вечером накануне праздника, опаленные жаром плит, женщины молили своих кулинарных богов, чтобы поднялось, пропеклось, пропиталось...
Анна Павловна вошла на кухню полная решимости, несмотря ни на что, выиграть конкурс, выставив на него "Птичье молоко". Атмосфера в доме была не дай Бог взрывная, чуть что - глаза закрывай да беги. Завод мужа на пути реформ встал нараскоряку - ни бэ, ни мэ, ни денег. Анна Павловна подыскала мужу место дворника. "Я что, Герасим из "Муму", метлой махать?!" - отказался от низкоквалифицированного труда. Четвертый месяц искал достойно квалифицированный, в то время как сын растет, ему хоть каждый час устраивай трехразовое питание - от добавки не откажется. Хорошо, мама-пенсионерка подбросила деньжат на мясо. Анна Павловна для разминки, перед выходом на торт, настряпала гору пирожков. Румяные да духовитые. В форме лодочки плоскодонки и размером не меньше. Пару съешь, и дышать нечем - желудок на легкие давит...