Я закусила нижнюю губу, неистово ругая себя за проявление неуместных, как оказалось, чувств.
– А что с ней? – нахмурился Блейн. – Хорошо провели время, Айли, сбросили пар. Захочешь повторить, можем еще успеть до свадьбы. После заключения союза я остаюсь верен супруге, так что дальше помогать друг другу расслабиться не получится.
Расслабиться? Сбросили пар?
Сердце будто кинжалом пронзили! И яд слов Вейна впрыснули!
«Моя фея», – шептал он.
Так нежно и проникновенно заглядывал в глаза, одаривая ласками…
Значит, именно так некроманты каждый раз расслабляются? Заставляют тебя почувствовать себя особенной, а наутро возвращают в реальность и жестоко обрубают ночные крылья?
– Еще скажи, что воспользовался моментом, пока мы супруги, – не знаю, откуда силы у меня взялись на сарказм, но вышло достоверно.
– Грех было бы не воспользоваться, – подмигнул он мне. – Особенно, когда мы так подходим друг другу в этом плане.
Лицо Блейна не выражало нужных мне чувств. Я искала хотя бы крохотные отголоски того, что видела в нем ночью, но тщетно. С каждой минутой мне все сильнее казалось, будто того Вейна, что вознес меня на небеса, я сама и выдумала.
– Ты еще забыл про уникальную совместимость, – любезно напомнила ему, хотя внутри все разрывалось от боли. Я, как гончая, носом чуяла подвох и собиралась докопаться до сути. – Или теперь тебя не интересует такой взаимовыгодный брак со мной?
Лишь на мгновение в глазах Блейна промелькнуло какое-то чувство, но оно исчезло настолько быстро, не дав мне даже понять, что именно это было.
– Мое предложение оставалось актуальным до того момента, пока я узнал, кто ты на самом деле, – мужчина окатил меня таким презрением в голосе, что сложно было удержаться от дрожи. – Фея.
– Ночью тебя это не остановило.
Блейн насмешливо скривил уголок рта:
– Вы хороши в постельных утехах.
– А для брака, значит, не подходим? – сложила руки на груди я, чем на мгновение приковала внимание некроманта именно к этой области.
Он даже разозлился, что эта уловка сработала: нахмурился и слишком резко выплюнул:
– Зачем ты тянешь время, Айли? Что удумала?
– Затем, что я все знаю о родовом проклятье Блейнов, Вейн! – вызверилась на него. – Хватит передо мной театр устраивать!
Некромант переменился в лице:
– Что за бред ты несешь? Какое проклятие? – попытался дать попятную он.
Так я и позволила!
Обнажил ночью чувства, а утром их испугался?
Пф-ф-ф, мужчины!
– Мне Фридрих все рассказал! – вздернула подбородок я. – Лучше бы признался, что влюбился! Мы вместе разберемся с твоим проклятьем, нет повода для переживаний!
Блейн расхохотался, запрокинув голову. Он так развеселился, что даже слезы выступили из глаз, а у меня сердце похолодело.
– Ты, как была наивной дурочкой, Айли, так и осталась, – сказал Вейн, как только перевел дыхание. – Фридриху просто скучно за гранью, вот он и сказки разные сочиняет. А ты поверила!
– Но-о… – его слова прозвучали так уверенно, что я растерялась. Мог ли Фридрих мне так искусно лгать?
– Любовь к фее? У тебя отличное чувство юмора, детка! – похвалил некромант. – Я наследников хочу, но никогда не смешаю свою кровь с кровью крылатых гетер.
Будь возможность убивать словами, я бы уже перешагнула земли грани.
Гетер… Меня так еще никто не оскорблял!
– Никогда, значит? – прокаркала я. – Никогда? Кто из нас наивный?
Блейн напрягся.
Я хмыкнула и, откинув простынь, гордо встала с кровати. Мне нечего стесняться! Даже если некромант хотел облить меня грязью, то она ко мне не прилипла!
– Что ты имеешь в виду? – осторожно уточнил мужчина. А ведь в интуиции ему не откажешь!
Я медленно, с достоинством оделась, словно бы это не мою душу сейчас вывернули наизнанку, и только тогда снизошла до ответа:
– А то, что ты уже смешивал драгоценную кровь рода Блейнов с кровью рода Мелт’тар. Или лучше говорить крылатых гетер?
Глядя на его растерянную физиономию и бледность кожи, я не смогла сдержать смех. Выкусил?
– О чем ты? Я не понимаю! – вспыхнул злостью некромант.
– Последствия той ночи в беседке не только статья и издевательства адептов. Я была беременна.
От лица Блейна, казалось, вся кровь отлила разом.
– Как беременна? – он вцепился в воротничок собственной рубашки, пытаясь расстегнуть несколько верхних пуговок.
Получалось это из ряда вон плохо: руки у некроманта подрагивали мелкой дрожью. А мне такое зрелище неожиданно принесло прямо садистское удовольствие.