- Можно… Можно теперь ты будешь…моим самым лучшим другом?
Боже милосердный, и он ещё спрашивал на это официальное разрешение! Бодро показалось, что он ослышался. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой… Но Грейди больше не притворялся.. Ему самому всё ещё не верилось в возможность вернуть прошлое назад. Он до дрожи хотел этого, но тоже боялся обмануться в своих надеждах. Он так привык всю жизнь быть один, что теперь просто НЕ МОГ осознать до конца, как сильно он нужен этому человеку. Всё ещё нужен и жизненно необходим…
- Лучший друг… - Прошептал Адам, прислушиваясь к звучанию этой волшебной фразы.
«МОЖНО?» - По-прежнему спрашивали родные мальчишеские глаза. В этот миг они отражали в себе все страхи мира, потому что панически боялись отрицательного ответа. Беззащитный малыш в облике взрослого мужчины НИКУДА не делся… Он так же как и двадцать лет назад ждал возращения своего старшего друга и всё ещё хотел верить ему. Как в детстве…
- Лучший друг… Это здорово… - Признался наконец Бодро. Едва слышно, неуверенно, но Грейди достаточно было и этого слабого сигнала для того чтобы инстинктивно сделать шаг вперёд, тоже очень робкий и застенчивый. Это был огромный прогресс – одним движением переступить через свою обиду и боль. Забыть о ненависти, которой он жил и дышал все эти годы, и снова стать собой, прежним. Ведь Адам ждал этого, совершенно точно ждал, считая себя не вправе проявить инициативу первым. Ещё одно короткое мгновение – и Грейди метнулся вперёд, к застывшему в напряжении Бодро. Крепко обхватил его за шею, доверчиво, по-детски уткнулся лицом в грудь, и Адам, не помня себя от избытка чувств, неистово обнял парня за плечи.
- Не пропадай больше… – Пальцы сами собой, по старой памяти, ласково взъерошили его волосы, все ещё влажные после тренировки, и с жадностью отзываясь на этот очень знакомый, полузабытый жест, Грейди, всхлипывая, прижался к Бодро ещё сильнее. Он не стыдился своих слёз… Потому что забыл, когда в последний раз плакал…Обида таяла как снег под согревающими лучами весеннего солнца, ненависть, сжимающее сердце как тиски, медленно и верно разжимало свой смертоносный захват, а вместе с этим отступала и та тупая ноющая боль в душе, что неумолимо грызла его столько лет.
– Не пропадай, слышишь?.. Я устал постоянно тебя искать…
- Не пропаду, Пчёлка… - Как зачарованный, молодой человек никак не решался открыть глаза, чтобы не дай бог, не разрушить это волшебное ощущение всепоглощающего счастья. – Мне и пропадать-то некуда... Если пообещаешь, что драться больше не будешь…
Адам отстранился, с изумлением посмотрев на Грейди и, поймав его тёплый, лукавый взгляд, рассмеялся:
- Что?... А разве ты не первый это начал?
- Так это месть была? – Парень многозначительно потрогал разбитую губу, стёр с подбородка ещё свежую кровь. – Такое ощущение, что меня кувалдой огрели…
- Очень знакомое ощущение. – Согласился Бодро, указав ему на свою фиолетовую щёку. – Так что будем считать, что мы в расчёте. Может, пойдём кофе попьём, а?
- Кофе? – Грейди состроил возмущённо-капризную гримасу. – Бодро, я терпеть не могу кофе, ты что, не помнишь? Я ещё в детстве удивлялся, как ты эту горькую дрянь можешь пить.
- Да нет, почему, я помню. – Возразил Адам. – Просто подумал, что за двадцать лет твои вкусы могли поменяться.
- Не поменялись. – Доверительно сообщил ему Джеймисон.
- И ты по-прежнему любишь соевый творог?
- По-прежнему люблю, конечно. И соевое молоко тоже. Я вообще целиком и полностью за здоровый образ жизни и за натуральные продукты. Правда, у вас тут, в Америке, на каждом шагу сплошные искушения в виде палаток с фаст-фудом. Порой удержаться невозможно.
И снова Бодро рассмеялся, слушая эту непринуждённую болтовню. Такой Грейди – разговорчивый, оживлённый, был совсем родным и понятным, потому что детские черты и манеры теперь проскальзывали в нём на каждом шагу. Он снова стал по-мальчишески откровенным, и, замечая это, Адам внутренне ликовал.
- Ну тогда пошли поедим, что ли? – Предложил он в ответ, снимая с вешалки куртку. – Хочешь, твой любимый доу-фу, а хочешь – наш вредный хот-дог, я угощаю.
- Здорово, пойдём. Только переоденусь сейчас, а то у меня вся майка мокрая.
На стене, за макиварой, зазвонил телефон, и Грейди, стоявший прямо возле неё, шагнул снять трубку. Выстрел, раздавшийся буквально в ту же самую секунду, прозвучал словно гром посреди ясного неба, слившись с грохотом разбитого окна. Пуля вошла в макивару – туда, где только что была голова парня. Он и сейчас находился в каких-то паре дюймов от этого места, но вовремя наклонился, быстро среагировав на опасность, а Бодро, едва успевший застегнуть на себе куртку, так же машинально выдернул из кобуры на поясе свой пистолет. Размышлять не было времени.
- Ты в порядке?! – Только и успел крикнуть Адам Джеймисону.
- Да! – Тот уже опрометью нёсся к разбитому окну, туда, где между торговыми рядами неуловимой чёрной тенью мелькнула знакомая фигура. Опрокидывая прилавки с овощами и фруктами, сшибая с ног попадающихся на пути продавцов и покупателей, Харден бежал по дороге всё дальше и дальше от доджо. Грейди вылетел на улицу прямо через проём, оставшийся в стене вместо стекла, Бодро оказалось удобнее выскочить просто через распахнутую дверь. Едва разглядев удирающего киллера в толпе, оба, не сговариваясь, бросились за ним вдогонку. Их разделяло приличное расстояние, однако в руках у Хардена была снайперская винтовка, которую он даже сейчас, в такой критический момент, почему-то не хотел бросать, и это ощутимо замедляло его скорость. Впрочем, поведение убийцы с самого начала показалось Адаму довольно странным. То, что он хотел ликвидировать Грейди, конечно, было ему понятно и прежде, но такое открытое нападение посреди бела дня, да ещё в присутствии полицейского вовсе не соответствовало почерку именно ЭТОГО человека, насколько Бодро вообще его знал. Вот только выискивать причины и следствия в данный момент было некогда, тем более что Грейди, в отличие от Адама, вообще ни над чем не заморачивался и не стремился понять мотивов поведения Хардена. Кровный враг САМ пришёл к нему в руки и, промахнувшись, сделал только хуже самому себе. Упустить такой счастливый шанс Джеймисон не мог, а поэтому упорно бежал вперёд, стараясь обогнать пытающегося прицелиться на ходу Бодро, и все ещё втайне мечтая прикончить убийцу лично.
Миновав Третью Улицу, Харден пересёк проезжую часть, на которой в этот час, к счастью, не было ни одной машины, и свернул в подворотню. Здесь начиналась самая грязная часть квартала, задворки, полные всякого хлама и мусора, валяющегося прямо под ногами. И снова Бодро не понял тактики беглеца – создавалось впечатление, что он сам решил загнать себя в ловушку. Тут не было ни одного двора, ни одной арки или даже обыкновенного подъезда, куда при желании можно было бы нырнуть и притаиться. Длинная узкая дорога, зажатая между домами, была абсолютно прямой, и бегущий по ней Харден сейчас был виден им как на ладони. Более того он представлял собой такую заманчивую мишень, что Адам, в очередной раз остановившись, прицелился и выстрелил. Пуля пролетела где-то совсем рядом с киллером, потому что он тут же пригнулся, и, отшвырнув с дороги копающегося в мусорном контейнере оборванного бродягу, упал на асфальт. Что-то небольшое и продолговатое вылетело при этом из кармана его куртки, залетев далеко под мусорный контейнер, Бодро успел заметить это краем глаза, но тут же благополучно позабыл о такой несущественной мелочи, потому что Харден к тому времени уже вскочил и благополучно скрылся за домом.
- Уйдёт!!! – В панике заорал Грейди. Страх снова упустить своего кровного врага открыл в нём второе дыхание, и он припустил вперёд так быстро, что в момент обогнал Бодро, оставив его далеко позади.