Ты теряешь рассудок, Элизабет.
Я восстанавливаю дыхание, выбрасывая свои дурацкие мысли, которые не имеют оснований. Я поворачиваюсь спиной к окну и закрываю глаза, смеясь сама над собой. Когда я открываю их обратно, я вижу комнату Айлы. Сканируя вокруг, я подхожу к ее тумбочке, чтобы посмотреть на книгу, лежащую сверху. Я пробегаю пальцами по обложке мадам Бовари, когда замечаю коллекцию фотографий на полке над камином. Я медленно двигаюсь вперед, глядя на каждое изображение.
― О, мой Бог.
Поднимая потускневшую серебряную раму, я сжимаю ее, пока смотрю в недоумении.
Интересно, это глупая паранойя, которая осталась от машины снаружи, или это именно то, что видят мои глаза.
Как она заполучила ее? Почему у нее есть его фотография?
Он моложе, чем я когда—либо видела его, маленький мальчик, но глаза неопровержимы. Ошибиться невозможно, я это прекрасно знала.
Это он.
Но почему?
Срабатывает дверной звонок, пугая меня, и я роняю рамку, стекло разбивается, приземляясь на деревянный пол.
― Дерьмо.
Карабкаясь, я поднимаю небольшую рамку и запихиваю ее в заднюю часть штанов, когда бегу, чтобы посмотреть, кто у входа.
Прежде, чем я это делаю, раздается громкий стук.
― Элизабет? Ты там?
Лаклан?
Смотря в окно, я вижу, что это он.
― Что ты здесь делаешь? ― спрашиваю я, когда открываю дверь.
― Деклан попросил меня проверить тебя, и когда никто не ответил на мой звонок у ворот его дома, я пришел сюда.
― Его не было всего несколько часов. В какие неприятности я могла попасть в такой короткий промежуток времени? ― Я поддразниваю, однако прохладная металлическая рама в штанах свидетельствует об обратном, и я ухмыляюсь.
― Что тут смешного?
― Вы, мужчины, нуждаетесь в увлечениях, ― говорю я, поворачиваясь спиной и направляясь к лестнице.
― Я беспокоился.
― А сейчас?
― Деклан сказал мне, что ты тяжело восприняла документы, ― говорит он.
Стыд пробуждается, но я быстро его отключаю.
― Я предпочла бы больше никогда не обсуждать этот вопрос.
― Конечно. Прости.
― Слушай, я ценю, что ты проверяешь меня, но, если ты не против, я продолжу собирать оставшиеся вещи, чтобы вернуться к Деклану.
― Ты уверена, что все в порядке? ― давит он, как если бы он был посвящен в то, что, по его мнению, мне было известно.
Назовите это интуицией, но все в сегодняшнем дне приводило меня в состояние повышенной готовности по какой—то тревожной причине.
― Да, все в порядке, ― говорю я мягко с легкой улыбкой, чтобы успокоить его. ― Прошедшие несколько дней были сложными, я уверена, ты можешь понять.
Он кивает, принимая мои указания, не упоминая про документы.
― Ты можешь доложить своему боссу, что этот ребенок хорошо заботится о себе.
Я улыбаюсь своим словам, и он смеется в ответ, соглашаясь:
― Сделаю.
Он поворачивается, чтобы уйти, но прежде чем закрыть за собой дверь, он говорит:
― Между прочим, я пытался позвонить тебе пару раз...
― Я оставила свой телефон здесь. Никто не звонит мне на него, но теперь, когда я знаю, что у меня есть няня, будь уверен, я заряжу его для тебя, ― шучу я.
Он с улыбкой качает головой и уходит. Я иду к двери и запираю ее за ним, прежде чем возвращаюсь в свою комнату. Бросая остальные вещи в чемодан, я вынимаю фотографию из рамки и засовываю ее в сумку. Я не знаю, почему у нее эта фотография, но я хочу ее для себя.
Когда мой багаж загружен в машину, я отправляюсь назад в Брансвикхилл, оставив ключ в цветочном горшке. Часть меня хочет позвонить Деклану, чтобы спросить, почему он послал Лаклана проверить меня. Он говорит, что ненавидит меня, но потом я вижу эти намеки о человеке, которого я знала еще в Чикаго. Человека, который был в ярости, если я опаздывала больше чем на минуту. Человека, который контролировал и доминировал, чтобы облегчить свою тревогу. Но я не позвоню ему, потому что никогда не узнаю, что именно во мне заставляет его отталкивать меня.
― Что это, черт возьми? ― бормочу я, когда проезжаю поворот дороги и вижу ту же машину, что была у Айлы, и теперь она находится возле ворот Деклана.
Замедляя Мерседес, я останавливаюсь и жду, так как эта машина блокирует мой путь. Мною овладело любопытство, интересно, это Деклан по—прежнему следит за мной, и если да, то почему настолько очевидно.
Я сигналю, и когда я это делаю, дверь водителя открывается. Я наблюдаю, как блестящие черные туфли выходят на улицу, и тысячи проникающих эмоций отстреливаются внутри меня.
Какого черта он здесь делает?