— Слюшай, зачем камера снимать? Кино делаете? — издевательски заметил Горадзе. По его лицу просквозила нахальная улыбка.
— Что, интересно?
— Да. Я такой еще не видел. Дорого стоит?
— Дорого, — неожиданно участливо ответил ему Николай. — Только тебе не продадут, — заметив насмешливую улыбку грузина, он повернул к задержанному экран небольшого чёрно-белого телевизора, куда с видеомагнитофона «Электроника-450» шло изображение. На кассету VHS записывалось цветное видео, сами кассеты пока производили из пленки совместного предприятия «Орво-Басф», и они были дефицитом, зато очень удобны для оперативной работы. Гоги увиденным впечатлился, но вскоре его ёрническое настроение разом пропало.
— На такую же камеру твои московские подельники сейчас показания дают. Просто соловьями заливаются! Их фамилии тебе озвучить? Или сам нам все расскажешь! — последние слова Растопин уже прокричал, наклонившись к задержанному и глядя ему в глаза упор. Такой резкий переход произвел должное впечатление, грузин невольно вжался в стул и побледнел.
Садков поддержал своего шефа. Все было в сценарии прописано заранее.
— Говори, сволочь, кто помогал вам в Моспродторге? С кем там контактировал, каким образом оформлял продажу фруктов? Где и через кого доставал импортную ткань. Что делали в вашей шайке армяне цеховики?
Николай «добивал» контрольным.
— Я тебе, Гога, крайне рекомендую тут все рассказать и добровольно. Если первыми это сделают твои подельники в столице, то пойдешь ты далеко и надолго. Ты в курсе, сколько по новому Кодексу тебе дадут?
— Не, — только и смог выдавить из себя ошарашенный Горадзе. Эти столичные менты его здорово озадачили. Действуют предельно нагло и как-то странно. Их главный что-то написал на листке и повернул к «Вору», тот чуть не задохнулся от увиденного.
— Да, именно так, дорогой Гоги. И поедешь ты не на сытую зону, чифирь попивать и «сучек» долбить, а далеко-далеко. На урановые рудники! Да милый мой, для таких как ты, мы вернули аналог Гулага. Там ведь твой земляк командовал вроде, товарищ Лаврентий Берия? Остались, понимаешь, еще в нашей стране старые проверенные кадры, построят вашему брату железный порядок! — Растопин уселся прямо на стол и покровительственно похлопал криминального авторитета по плечу, задумчиво наблюдая, как по его небритому лицу растекается бледность. Гоги невольно отодвинулся, этот человек в черной водолазке, поверх которой висела кобура, был не обычным ментом. Это был настоящий волчара, жестокий, обожающий посмаковать кровь жертвы и оттого становилось еще страшней. — Так что на статью мы тебе обязательно накопаем. Но… если ты поможешь следствию, то тебе непременно зачтется.
— Что… — голос Горадзе внезапно осип и ему тут же предложили воды, — что от меня требуется? Вы точно поможете мне?
— Сотрудничество со следствием обязательно зачтется на суде, Гоги. — Николай присел обратно за стул и дал знак включить запись. — Ты для нас мелкая сошка, так что живи пока. Но я бы очень советовал тебе сменить профессию.
— Я готов.
Зашумела видеокассета. «Вор в законе» Георгий Горадзе выпрямился, обычное дело в воровском мире откупиться от ментов, сдав подельников за долю малую. Криминальная среда была полностью лишена каких-либо понятий чести и справедливости. Так что поделом! Николай придвинул к себе список вопросов и начал допрос под камеру. Завтра показания уже будут в Москве в Главном Управлении, и от этого на душе стало как-то теплее. Что может быть лучше хорошо выполненной работы!
Через три часа выжатый и усталый капитан подошел к телефону, чтобы позвонить в Кутаиси.
— Гоген, как у вас дела? Поют птенчики? Мой, вообще, соловьем заливается. Думает, бедняга, что избежал своей участи. Жалко? Нет, дорогой, насмотрелся я на них в будущем. Так что совсем не жаль эту мразь. Зато потом людям спокойней жить будет. И не забывай, что я тебе помогаю твою же землю чистить. Хорошо! Послезавтра буду у тебя, тогда и отметим. Лучшее вино? Да без проблем, мэгобаро! Во всяком случае мы по пути купим барашка. Все договорились, — Николай повернулся к напарнику. — Саша, сделай, пожалуйста, две копии. Оригинал отдадим утром фельдъегерям, один для себя и один в Кутаиси увезем.
— Коля, нас за такое по головке не погладят,
— Не ссы, прорвемся! Господь велел делиться. Больно там интересные персонажи из местных вырисовываются. Но через Гоги их разрабатывать чревато. Покажем послезавтра дяде Васе, тогда и решим.