Мне нужно работать, как можно больше работать! Чтобы не было соблазна думать о том, о чем думать я не хочу. В офисе закипела работа в бешеном темпе: я гонял всех и вся, вымещая всю свою злость на своих работниках. Получали они, конечно, только по делу, но, возможно, немного больше, чем того заслуживали. Я явственно чувствовал вздох облегчения всего персонала, когда я вышел за порог офиса в обед.
Перекусил быстро, потому что уже опаздывал на аукцион. Но я зря нервничал, хоть в зале и сидели порядка двадцати человек, аукцион ещё не начался. Аукцион — это обычные торги на аренду муниципальной земли. Способ заработать для бюджета города для чиновников, для бизнесменов — способ получить землю за относительно не дорогую стоимость.
Я поздоровался с несколькими мужчинами и пожал им руки. Просто несколько знакомых, с которыми пересекались по делам. Женщин в своей профессии я не воспринимал: ещё не встретил ту, которая была бы достойным соперником. Все просто. Априори к женскому полу у меня претензий не было.
— Какие люди! — сказал знакомый голос позади меня.
— Дима! Волк! — протянул руку, чтобы поздороваться. Крепко сжал ее.
— Давно не виделись. Ты какими судьбами тут?
Ага, буквально вчера!
— Земля, — коротко ответил я, — как и всегда.
— У меня такая же причина.
Я не успел спросить о какой именно земле идёт речь, как у нас подошли ещё двое мужчин и стали здороваться с Димой. Я их не знал. Меня познакомили, но я уже не слушал, их трёп был больше похож на бабские сплетни. Я рассматривал толпу с интересом, предполагая, кто может стать моим соперником. Я вклинился в разговор, когда услышал редкое имя, значащее с некоторых пор больше остальных.
— Пытался я подкатить к этой цыпочке Лии, да она нос воротит. А оказалось, все просто: она шашни мутит со своим начальником. Ну, не дура ли? Не понимает, что денег у меня минимум в десять раз больше! Да и все остальное точно лучше работает этого старикана! — сказал один, кажется, что его зовут Женя.
— Может у них там любовь, — сделал большие глаза второй. Оба заржали.
— Ага, старикашка и мелкая пигалица, конечно, это любовь. Она же уже главный специалист, явно не за свой ум должность получила, — причитал все-тот же Женя, делая грязные намёки. Я непроизвольно поморщился.
— А вот и наши голубки, — хмыкнул второй, чьё имя я не запомнил.
Поднимаю глаза и вижу ее, улыбающуюся какому-то старперу! Ээээ… *Тут вырезаны все нецензурные слова в их адрес*. Вот же стерва! Как же я в тебе ошибся, Лия. Третий мужик и опять твой! Я закипаю. Мои глаза наливаются кровью, а руки сжимаются в кулаки, желая кого-нибудь ударить. Что за неконтролируемое желание насилия, которого у меня никогда не было?
Глава 11
Лия
Мой начальник Иван Константинович — один из самых горячо любимых и уважаемых мною людей. Когда я уехала из родного города учиться в столицу, у меня не было родных рядом, да и подруг много не появилось. Но когда я стала работать в администрации города, Иван Константинович практически заменил мне отца. Это человек с большой буквы для меня: у него большое сердце, он всегда понимающе относился ко всем личным проблемам, а значит, внеочередным отпрашиваниям в рабочее время, всегда понимал, поддерживал, умел вселить надежду в любого человека. Он — пример для подражания, эталон того, каким должен быть руководитель. Когда-нибудь, когда я стану начальником, я буду стараться быть похожей на него! Мне кажется, его любил весь наш отдел. Не помню даже, чтобы он на кого-то кричал, несмотря на крупные косяки в работе. Но для всех остальных — он был большой и серый волк.
Мог ругаться до хрипоты с другими начальниками отделов, доказывать с пеной у рта свою точку зрения главе администрации, даже иногда позволял себе нецензурно выражаться. Если кто-то хотел из других отделов погнать бучу на нас — он не заставлял себя ждать, защищал так, как будто косяков у нас никаких не было (но все не идеальны, мы тоже ошибались). Все разборы полетов со своим отделом он оставлял себе. Никогда и никто не мог на нас кричать, ругать, кроме него. Нам сочувствовали. Но на самом деле с нами он был вежлив, спокойно указывал на недочеты и ошибки, и просил исправить. Именно просил, не приказывал. За это его любили все мы, в том числе и я.