Но мне нужно рассказать ему правду, я и так затянула настолько, что, боюсь, теперь он обидится на меня или разозлится. Сейчас Марат — добрый и заботливый, а Марат в прошлом — злой и жестокий. Как повлияла на него авария? Что заставило измениться? Хотя, если быть уж совсем честной, то Марат и в прошлом был хорошим до того, как я узнала, что он женат.
От моих размышлений меня отвлек Марат…
— Красивая моя, — подошел Марат сзади, обнимая меня. Я стояла, погруженная в свои мысли возле окна.
Нежно провел по моей шее, откидывая волосы назад, стал покрываться поцелуями мою шею, отвлекая меня от мыслей.
— Ммм… — только и могу промычать в ответ, прикрывая глаза от удовольствия.
— Девочки мои, когда мы уже переедем ко мне?
— Ммм… — повторила я, немного напрягаясь, — ты можешь остаться с нами здесь.
— Лия, ну, когда ты уже согласишься переехать ко мне? Я устал мотаться каждый день… — Марат говорит спокойно, но я чувствую, что кипит внутри.
Я освобождаюсь от его объятий, включая радио няню. Сегодня Аню Марат уложил сам.
Разговор о переезде он завел сразу после нашего первого официального свидания, но я отказалась, сказав, что он торопится, на что Марат нехотя согласился. Второе предложение переехать к нему поступило через три дня, а я сказала, что Ане вредна смена обстановки. Скрепя зубами, Марат снова согласился. После пятого предложения, я откровенно не знала, какую еще придумать отмазку. Но сейчас понимаю, что тянуть время больше нельзя.
Как бы я себя не уговаривала, что не хочу рассказывать ему о прошлых событиях, потому что нужно приглядеться к Марату, чтобы понять, настроен ли он серьезно, стоит ли его впускать в наши жизни окончательно. На самом же деле я боялась, просто боялась, что, узнав правду, он уйдет, потому что я солгала.
Делаю глубокий вдох.
— Хорошо, Марат. Нам надо поговорить, — пытаюсь выглядеть спокойной.
Марат внимательно смотрит на меня, а потом делает несколько шагов ко мне, пытаясь меня обнять, но я выставляю руку, выворачиваясь от его объятий. Марат недоуменно смотрит на меня, сжимая челюсти.
— Не обижайся, но если ты меня обнимешь, я не смогу сказать то, что собираюсь.
Кивает.
— Давай сядем.
Марат беспрекословно слушается меня.
— Я хочу тебе кое-что показать, — говорю и достаю папку с документами, вытаскивая листок с отказом.
Дрожащими руками передаю лист Марату. Он хмуриться, вновь читая и читая, что написано.
— Что это? — непонимающе смотрит на меня.
— Твой отказ от нашей Ани, — пытаюсь не отводить глаза, но не получается, потому что они темнеют, как ночь, а я точно знаю, что сейчас он злится. Удивительно, как за столь короткий срок я улавливаю его настроение с первой секунды, по глазам вижу, если что-то его беспокоит или не нравится.
Я быстро пересказываю нашу встречу, приход его жены, и мое бегство. Вспоминаю встречу в администрации мельком, а потом объясняю, что пришла к тебе на прием в фирму сообщить о ребенке. Пересказываю наш диалог, но дается с трудом. Слезы опять подступают к горлу.
Мне кажется, Марат мне не верит. Не могу на него даже посмотреть, боясь увидеть того Марата из прошлого: жестокого и злого.
— Значит, Аня — моя дочь? — потрясенно говорит Марат.
Я киваю, больше не в силах сдерживаться.
— Если бы я отвез тебя в больницу и уехал, получается, что никогда бы не узнал, что у меня есть дочка, — то ли спрашивает, то ли рассуждает Марат.
— Получается так, — соглашаюсь шепотом.
Марат продолжает вертеть в руках лист с отказом.
— Почему ты мне не сказала раньше?
— Я думаю, что главная причина у тебя в руках, — я встаю, не в силах больше выдержать взгляд его темных глаз. Подхожу к окну, и добавляю, — я не знаю, почему ты мне не поверил, что я беременна от тебя, ведь ты у меня был первым и единственным мужчиной, — говорю свой самый главный страх.
Еще мгновение и я чувствую теплые объятия Марата, и его жаркое дыхание над моим ухом.
— Не могу объяснить свои действия, честно, — сообщает он, — но я прошу прощение за ту боль, которую тебе причинил тогда. Прости меня, Лия.
Мои слезы уже катятся по щекам ручьем, я больше не могу сдерживать всхлип, разворачиваюсь и утыкаюсь к нему в грудь, он нежно поглаживает меня по волосам, повторяя свое "прости". Мы стоим так некоторое время и я успокаиваюсь, но яуже успела намочить футболку Марата своими слезами. Чуть отстраняюсь.