Теперь улыбаюсь уже я. В этот момент Марат сгребает меня одной рукой в свои объятия, а другой берет мои ледяные ладони в руки. Я теряюсь на мгновение, но прижимаюсь к нему сильнее. Носом я утыкаюсь в его грудь и вдыхаю запах все тех же кедровых орешков, цитруса, и кайфую. Слезы продолжают катиться по моим щекам.
— Ты вспомнил? — спрашиваю я шепотом.
— Вспомнил. Всё.
— Поэтому ты… — не могу закончить фразу.
— Я с ней не спал, — перебивает меня Марат, а я поднимаю на него свои заплаканные глаза. Наверняка, тушь размазалась, а я похожа на панду, но сейчас мне плевать.
— Ольга — мой психолог. И никогда наши отношения не выходили за рамки «врач-пациент». Ни-ког-да! — говорит четко, смотря в мои глаза.
Я всхлипываю, понимая, что Юля была права, нужно было сразу выяснить все, лучше истерику закатить, чем себя изводить.
— Но вчера ты поехал к ней, — отвечаю тихо.
— Да, — Марат выдыхает и пересаживает меня на свои колени, крепко обнимая, — вчера я не находил себе места, поэтому отвез Аню родителям почти сразу после твоего ухода. Приехал рано к бару, но ждать не смог снаружи. Зашел и сел за стойку бара, стараясь не привлекать внимание к себе.
— Ты был там? — ошеломленно спрашиваю я.
— Да. Я наблюдал за тобой. За вами. Видел, какая ты невероятно красивая, и как на тебя смотрят мужики рядом. Похоть, желание — вот что я видел в их глазах и повадках. Но апогеем было то, что двое мужчин подошли к вам. Знакомится, наверное.
— Но мы ни с кем не знакомились, — перебиваю я.
— Я видел. Но в этот момент меня накрыла такая ярость, что я с трудом контролировал свои эмоции. Мной двигала ревность. Лия, я ревнивый до мозга костей, я вдруг настолько это осознал, что мне стало больно. И в этот момент я всё вспомнил. Весь тот год. Он обрушился на меня с новой силой. Я не мог справится с эмоциями, поэтому вылетел из бара, боясь, что я просто закину тебя на свое плечо и никогда больше не отпущу от себя, и единственный, кто мне помочь в тот момент, была Ольга. Она хороший специалист, тогда после аварии, она мне помогла осмыслить свою жизнь, проживать свои эмоции. Научиться анализировать, а не бросаться в омут с головой. Поэтому я приехал к ней.
Я молчала, не зная, что ответить. Ревную ли я сейчас? Определенно, да. Хоть и не должна. Она — врач. Врач. Повторяю, себе, но чувствую другое. А еще обида, обида от того, что он предпочел разговаривать с ней, а не со мной.
— Тебе стоило поговорить со мной, — говорю, делая глубокий вдох, — хотя бы попытаться.
— Стоило. Я больше не пойду к ней. Обещаю, что первая с кем я буду разговаривать, это будешь ты.
— Значит, у тебя есть ответ на мой вопрос… — говорю дрожащим голосом.
— Ответ тот же. Ревность. Ты мне рассказывала про встречу в администрации, тогда я приревновал тебя к твоему начальнику.
— К Ивану Константиновичу? — я удивленно моргаю, не понимая, как к этому человеку, годящему мне в отцы, можно вообще ревновать.
— Да, а позже к какому-то мужику, вроде его Женей зовут, — я хотела возмутиться, но он прикрыл своими пальцами мои губы, покачав головой, — но это не всё. Я же нашел тебя после тех выходных и приехал к твоему дому, увидел, как Андрей тебя обнимает и целует. Решил, что он твой любовник. А потом я приезжал к тебе домой, увидел тебя еще с каким-то мужчиной.
— Это был врач. Это друг Юли, который приехал, потому что она перенервничала, побоявшись, что я упала в обморок. У меня было отравление. Вернее, сначала может оно и было, а потом я поняла, что это токсикоз.
— Тогда я решил, что мне с тобой все ясно. Что у тебя вагон мужиков. Даже не разобравшись. И да, я понимаю, как это глупо сделать выводы без доказательств! Вернее, я не понимал свои черные чувства, обладавшие мной. Когда ты ко мне пришла, я был так зол, что специально выводил тебя на эмоции, провоцировал, чтобы ты призналась.
— В чем же?! — вскрикиваю я.
— Да хоть в чем! Что тебе нужны деньги, что ты хочешь от меня какой-то выгоды, что ребенок не от меня или его вовсе нет, а беременность ты выдумала! Я не знаю сам. А когда зашел Андрей, я признал в нем твоего любовника и от злости поставил подпись на этом нелепом отказе.
Я молчу, пытаясь разобраться, что я чувствую. Доля радости, доля грусти? Нет, скорее пустоту. Я чувствую пустоту.
— Но, самое главное, малышка моя, — Марат ласково провел по моим волосам рукой, — даже тогда, поняв, что бегать от тебя не могу, я поехал к тебе. В тот же день, когда ты ушла, я поехал к тебе, но попал в аварию, которая перевернула мою жизнь.