Мои ноги перестали меня держать, сейчас моей единственной опорой был Лакс. Я покрепче вцепилась в его плечи, явно оставляя следы от ногтей.
— Останови меня, — прислонившись своим лбом к моему, попросил.
Боюсь, что у меня язык не повернётся попросить его прекратить. Но я не хочу причинять ему вред, а связь со мной может лишь его силы. Поэтому нужно остановиться, ради самого же парня.
Нужно.
Но как это сделать?
— Лакс, не нужно, — упёрлась ладошками в его грудь.
Я чувствую, как быстро бьётся его сердце, словно сейчас выпрыгнет из груди. Моё бьётся точно также.
— Уже поздно, — улыбнулся он.
И я опять почувствовала поцелуй на своих губах. Но теперь он был более нежным и трепетным. Поняла, что мы переместились, лишь когда моей спины коснулся прохладный шёлк простыней, охлаждая мою разгорячённую кожу. А дальше были нежные и страстные поцелуи. Руки и губы, которые блуждают по моему телу.
И я не смогла сказать „Нет“, не сегодня. Парень был мне необходим, как воздух, как и я ему. Мы плавились в объятьях друг друга, сжигая друг друга дотла. Я таяла от умелых ласк парня, который не переставал повторять, что любит меня.
Позже, когда я лежала на плече мужа, а он перебирал прядь моих волос в руке, ко мне пришло осознание того, что произошло.
Если бы ко мне перешла чужая сила, я должна была что-то почувствовать? Нет, ничего. В смысле, чувствовала я много чего, но это связанно совсем с другим занятием.
Приподнялась и вгляделась парню в лицо. Всё такое же красивое лицо, ничего не изменилось. А может должно пройти время?
— Ты пытаешься вспомнить моё имя? — усмехнулся парень.
— Что часто забывал спросить имя перед тем, как спать? — попыталась натянуть одеяло на обнажённую грудь, но мою ладонь перехватили и начали целовать пальчики.
— Не забывал, мне было не интересно, как их зовут, — медленно, растягивая слова, проговорил, — но про тебя мне интересно знать всё, например о чём ты сейчас так усердно думаешь.
— О том, что ты можешь потерять свою магию, — честно ответила.
— Не переживай, — ласково ответил, — Серена, я из императорской семьи, а на нас нельзя воздействовать магией.
— И магия сирен на вас не действует?
— Угу, — подтвердил он.
Вот гад, я тут переживаю, а он знает, что ему ничего не грозит, и молчит. Обидеться что-ли? Или на убогих не обижаются?
— И давно ты знаешь это?
— Окончательно я в этом убедился только сегодня, — этот факт его немного оправдывает, но всё-равно он должен был сказать.
— Убедился он! — и в лицо парня полетела подушка.
А дальше начался целый бой подушками, а потом было очень приятное для обоих сторон примирение, которое продлилось чуть-ли не до самого утра.
Следующий день начался с нежных поцелуев в шею. Захотелось помурлыкать, как кошка, и потереться спинкой об своего супруга. Но я решила дальше притворятся спящей, наслаждаясь его губами на своём теле.
Так приятно меня ещё не будили. И я надеюсь, что такое утро будет повторяться часто.
— У тебя ресницы дёргаются, — шепнул мне на ухо.
— Давай сделаем вид, что ты не заметил? — не открывая глаз, предложила.
— А может займёмся чем-нибудь другим? — лукаво проговорил, — чем-нибудь более интересным.
Следующий час, или больше, был продолжением ночи. Кажется, мне достался слишком ненасытный муж. Но это не плохо, мне даже нравится.
И только после мне в голову пришёл вопрос: „А где мы, собственно, находимся“.
— Во дворце, — не стесняясь своей наготы парень поднялся с кровати, — может примем совместный душ?
Я сомневаюсь, что мне хватит сил на обычный душ, я молчу про совместный. Поэтому, закутавшись в одеяло, на всякий случай, а то ещё накинется на меня, с усмешкой произнесла:
— А, что во дворце на воде экономят, ходят в душ всей толпой?
— Только никому об этом не говори, — весело подмигнул мне и направился к одной из двух дверей.
Оставшись в одиночестве, решила оглядеться вокруг. Эта не та комната, в который мы проснулись тут в прошлый раз. Та была выполнена в бело-золотом цвете, а в этой преобладают более тёмные оттенки.
Подошла к окну и раздвинула плотные бархатные шторы. За окном уже во всю светило солнышко и пели птички. Ну ладно, про птичек додумала, но вот солнце светило мне прямо в глаза, поэтому пришлось прищуриться. По пейзажу за окном окончательно убедилась, что нахожусь во дворце.
Вернулась обратно к комнате. Огромная кровать с шёлковыми бордовыми простынями. Две прикроватные тумбочки, на которых располагаются светильники.
У противоположной стены находится бархатный чёрный диванчик на изящных ножках. Именно туда я и села, поддерживая простыню на груди, чтобы не сползла.
На стенах висят несколько картин. Первая изображает сияющую звезду на чёрном небе. На второй девочка лет семи качается на качелях, задорно улыбаясь очень открытой доброй улыбкой.
Даже невольно улыбнулась ей в ответ. А на последней картине изображена резная шкатулка, которая закрывается на ключ. Это произведения искусства показалось мне не очень интересным, поэтому я опять перевела взгляд на малышку.
Посмотрев повнимательнее поняла, что она мне очень сильно напоминает Лакса. Тёмные волосы и такие же ярко-голубые глаза.
— Это Лия, — напугал меня муж.
— Она твоя сестра? — действительно, стало очень интересно.
Никогда не слышала, что у императора есть ещё дети кроме брюнета.
— Да, — подтвердил он мои догадки, — мало кто знает, что у императора есть ещё и дочь, она была незаконно рождена одной из служанок. Моя мать не хотела, чтобы о неверности мужа стало известно, поэтому о Лие никто не знал. А пять лет назад она пропала.
— И её не смогли найти?
— Её ищут до сих пор, отец отказывается верить, что её уже может не быть в живых.
— А ты думаешь, что она мертва?
— Я надеюсь, что она жива, но люди отца обыскали каждый уголок империи и ничего не нашли, — очень тихо сказал он, — мы с ней не совсем ладили, но я бы многое отдал, чтобы она опять вернулась в семью.
В академию мы вернулись уже ближе к вечеру. Как бы я не любила данную альму-матер, но её минималистичный дизайн комнат и в сравнение не идёт с покоями во дворце.
Идущие на встречу, адепты бросают на нас любопытные взгляды. Конечно, мы идём за ручку и счастливо улыбаемся, как два помешанных. Но мне абсолютно всё-равно на окружающих, главное — я сейчас чувствую себя счастливой.
— Лакс! — к нам приближаются эльф и качок, — где тебя черти носили?
— Я не черти, — с усмешкой произнесла.
— Серена, я не хотел тебя обидеть, — поспешил извинится блондин.
— Я знаю.
Я, действительно, знаю, что эльф слишком хорошо ко мне относится, чтобы обидеть. Может, Лакс не зря ревнует меня к своему другу? Нет, я хочу дружить с эльфом, но о чём-то большем у меня никогда не было мыслей.
— Ребята, вы по мне так сильно соскучились? — очень наиграно произнёс муж, — извините, но моё сердце уже занято.
— Кем? — спросил Берг, чем вызвал общий смех, — ну а что я такого спросил?
— Не напрягайся, друг, думать — это не твоё, — Лакс хлопнул качка по плечу и пошёл дальше, — для меня ты и так самый лучший.
На вопросительный взгляд Берга пожала плечами, мол не понимаю о чём речь, и пошла за брюнетом.
Когда я зашла в свою комнату, на меня налетели сразу две соседки с объятиями.
— Задушите, — попыталась освободиться от удушающего захвата, в смысле, от дружеских объятий.
Меня всё-таки отпустили, но потребовали со всеми подробностями рассказать, где я была последние дни и, что со мной происходило. Я вкратце пересказала последние дни, упуская детали, которыми не хотела делится с соседками.
— Ничего себе, — подвела итог Лети.
— А эти две блондинки тут останутся? — недовольно спросила Лиси.