– Мама, я пришел!
– Почему так долго?!
– Ленку Хохлову встретил!
– Леночку? Она разве в Москве?
– И она в Москве, и Сандра с родителями приехала!
– Что ты говоришь, надо позвонить им! – Варвара Сергеевна покачала головой. – Сколько же из вашего класса ребят уехало за границу?
– Человек шесть. Не так много. Почему отца не могут отправить куда-нибудь? И мы бы с ним уехали.
– Юра, отец высокий пост занимает, партийный. Ему надо в Москве быть. А чем тебе здесь плохо?
– Да нормально, но мир хочется посмотреть.
– Еще успеешь! Поступишь в институт, все сделаем, как надо, – уедешь.
Варвара Сергеевна была откровенна с сыном – он все понимал и в житейских коллизиях отлично ориентировался. Более того, для своего возраста был достаточно циничен. Мать это не пугало – она считала, что цинизм в малых дозах – необходимый компонент взросления.
– Мам, боюсь, что отец заставит трудовой путь проходить «как положено»!
– Успокойся, не заставит. Только не запускай учебу. Аттестат, хоть и формальность, но должен быть красивым. Давай обедать!
– Вот у кого будет аттестат, так это у Вадима!
– Да, но проку от этого?! Характер такой, что непонятно, где и с кем он уживется и сработается. – Варвара Сергеевна на минуту замешкалась, обсуждать старшего сына с младшим было не очень красиво, но доверие к Юрочке и желание посудачить взяли верх. – И никак не могу добиться, чтобы при людях себя вел нормально. Может, ты хоть как-нибудь ему намекнешь?
Юрий приосанился – несмотря на возраст, детское соперничество жило в нем. Более того, оно с каждым годом усиливалось. Молчун Вадим своей скрытностью будил в Юре подозрения – за скрытностью чудилось превосходство, «козырь в рукаве». И с некоторых пор Юра старался сказать что-то плохое о Вадиме, так, на всякий случай…
Варвара Сергеевна тем временем поставила на стол две тарелки, положила приборы и стала наливать суп. Обеды вдвоем с младшим сыном были ее любимым временем. Утром все спешили, хватали на ходу бутерброды, ужин у всех был в разное время, и поздно вечером приезжал усталый муж, которому Варвара Сергеевна посвящала все свое внимание. А обед был самым лучшим временем. Дела сделаны, все разъехались, и только Юрий, который к этому времени приходил из школы, располагался за столом. Обедали со вкусом, обсуждая всевозможные вопросы. Школьными занятиями мать интересовалась редко. Чаще всего она что-нибудь рассказывала о знакомых, о том, как они съездили в очередную туристическую поездку, расспрашивала о друзьях и знакомых девочках. Юре все эти разговоры нравились – в обществе матери ему было хорошо. Варвара Сергеевна обсуждала с ним почти все домашние проблемы и встречала полное понимание пятнадцатилетнего сына. «Странно, Вадим, такой способный и одаренный, в житейском смысле абсолютный ребенок! В то время как Юра усердием не отличается, читает мало, очень практичен и сметлив. А главное, не теряется ни в какой ситуации – умеет и любезным быть, и полезным», – замечала про себя Варвара Сергеевна.
А еще мать не могла не нарадоваться тому, каким красивым стал ее сын. И действительно, Юра пошел в мать – светлые волосы, румянец во всю щеку, глаза большие, синие. Крепкое телосложение было результатом долгих тренировок в плавательном бассейне.
– У пловцов и баскетболистов самые красивые фигуры, – как-то сказала Варвара Сергеевна.
Сын на эти слова обратил внимание и купил абонемент в бассейн. Три раза в неделю, в любую погоду, он ездил через всю Москву в спортивный комплекс «Динамо». Отношение к собственной внешности у него было самое серьезное, он искренне полагал, что красивым жить легче.
– Почему Вадим такой нелюдимый?! – не уставала восклицать Варвара Сергеевна. Юра внимательно рассматривал брата и приходил к выводу, что все дело во внешности: «Он – некрасивый, поэтому и стесняется!»
– Мам, не дергай его. Такой уж он у нас! – говорил Юра, а за этими словами читалось: «Его можно только пожалеть!» Варвара Сергеевна младшего сына не одергивала.
Повзрослевший Юра теперь не задавался вопросом, насколько близок ему Вадим. Время детской доверчивости, жажды верного защитника и крепкой родственной дружбы прошло. Он обманулся в ожиданиях – как ему казалось, Вадим так и не признал его близким человеком. От старшего брата не исходило никаких теплых импульсов, которые могли бы сохранить Юрин интерес. Если бы Варвара Сергеевна была внимательнее, она постаралась бы объяснить, что дело не в неприязни, а в свойствах характера Вадима. Но она ни разу не произнесла: