На душе стало чуть теплее. Иметь защитника — это было так необычно для нее. Она умела защищаться сама. Делала это уже столько лет, но сегодня сил на Марка просто не осталось. Она была больной, уставшей, измотанной психологически и физически. И Кристиан встал на на её защиту.
Её герой поднимался по тропинке. Джоли заметила, как овцы за его спиной с блеянием удирают со всех ног, но не придала никакого значения их столь необычному поведению. Куда больше овец ее волновало, что теперь думает Кристиан.
Но когда он приблизился, она так и не смогла этого понять. Лицо скрывала тень, но Джоли была уверена, даже самый яркий свет не помог бы ей в деле расшифровки его дум. Кристиан вновь водрузил свою маску бесстрастия.
В полном молчании они направились к трейлерному парку. Через пару шагов он вдруг приостановился и пропустил Джоли вперёд, а потом пошёл с другой от неё стороны, с той, что была ближе к шоссе. Опять защищает, догадалась она. И внезапно осознала, что ей не хотелось лишаться его защиты. Совсем не хотелось.
Никто из них так и не произнес ни слова, и давящая тишина практически уже начала её душить. Джоли не хотела, чтобы эта ночь закончилась подобным образом. В последнее время в её жизни было так много проблем и так много тревог, и она просто не могла допустить, чтобы нечто хорошее прошло сейчас мимо неё. А дружба Кристиана это именно то самое — хорошее. Её безумно к нему влечёт, но она сможет контролировать свою страсть и не позволит этому разрушить их дружбу. В друге она нуждается больше, чем в любовнике.
Они вошли в трейлерный парк, и девушка поняла, что надо что-то сказать. Какая-то часть её существа требовала забыть про объятье и произнести что-нибудь нейтральное. Но другая часть ее не слушала, она, казалось, просто заставила Джоли открыть рот.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что таким образом я лишь выразила тебе свою благодарность.
— Понимаю, — ответил он, голос его был низким и немного хриплым. Он даже не взглянул на нее.
— Я знаю, ты хочешь, чтобы мы были просто друзьями. И я тоже этого хочу.
Он не ответил, и молчание только подстегнуло ее к тому, чтобы разболтаться, как нервная школьница.
— Я не буду к тебе лезть, я знаю, ты считаешь меня непривлекательной, и я, ну, я в любом случае не стала бы приставать, потому что я… ну, я не такая. Так что…
Кристиан остановился, сжал ее пальцы и притянул девушку к себе.
— Мне понравилось. И я знаю, что это был всего лишь знак благодарности.
В груди отлегло.
— Я очень рада. Я… Я просто не хотела, чтобы ты подумал, что те слова Марка обо мне были правдой.
— А я и не подумал.
Она улыбнулась и жёстко подавила импульс обнять его снова. Да, вот и говори, что люди не учатся на своих ошибках. Вместо этого она сжала его руку.
— Хорошо.
Они продолжили идти, пальцы их были по-прежнему сплетены. Казалось, они не торопятся добраться домой.
— Джоли.
— Хммм? — она взглянула на него.
В свете фар от их прицепов она видела странное выражение на его лице. Светлые глаза пылали, когда он изучал каждую черточку ее лица.
Он протянул руку и коснулся ее щеки, пальцы холодили разгоряченную кожу.
— Я вовсе не думаю, что ты непривлекательная.
— Разве нет?
Она знала, что ничего глупее в ответ придумать было нельзя, но ее отвлекало это неожиданное прикосновение и те эмоции, которые оно вызвало, так что этот вопрос оказался единственным, что она смогла из себя выдавить.
— Совсем нет, — пробормотал он.
Словно в замедленной съемке его голова стала неспешно опускаться. И лишь когда его рот коснулся ее, она поверила, что он и в самом деле собирается ее поцеловать. Она ахнула, поражённая и самим фактом поцелуя и тем, как восхитительно, нежно и бережно, ее касались его губы, такие же прохладные, как и пальцы, но оставляющие за собой огненный след.
Поцелуй не был властным или страстным. Он был лёгким и даже чуточку неуверенным. Но это не ослабило ее отклика. Эта осторожная ласка разбудила в Джоли больше желания, чем самый необузданный поцелуй. Она вдруг представила, как он дарит точно такие же ласки всему ее телу. Пальцы ног поджались.
Она застонала, звук задрожал меж их губами. А затем его рот исчез. Он весь исчез, пропала ладонь с её щеки и пальцы, державшие её руку, испарились.
Нет! — закричало ее тело. Ей не хотелось останавливаться. Никогда еще она не ощущала чего-то столь совершенного, столь правильного. Но вместо того, чтобы запротестовать вслух, она сделала глубокий вдох и открыла глаза.