Эта жуткая слабость не иначе, как от страшной потери крови.
Когда стягивал с себя простыню, она железом начала скрести по сосочкам, раньше похожим больше на прыщики. Я потрогал. Почему так больно? Сосочки набухли и болели. С удивлением нащупал крохотные желёзки.
Утвердившись на ногах, я включил ночник, или, как говорят на судах, «подхалимчик», который папа заботливо привинтил в изголовье кровати.
«Душераздирающее зрелище!» — сказал внутренний голос.
Ещё бы. Простыня в крови, ноги в крови. С трудом собрал всё вместе с клеёнкой, поплёлся в ванную.
Там я нашёл тазик, бросил простыню. Залил водой, снял трусики, бросил туда же, засыпал порошком.
Негромко стеная, с трудом забрался в ванну. Включил душ, начал отмываться. Снова судорога живота, потекла алая кровь. Я сел на дно ванны, и смотрел, как струйка крови вытекает из-под меня.
Кто-то вошёл. Я испуганно посмотрел: вошла мама, кутаясь в халат.
«Мальчик, истекающий кровью» — мелькнула мысль.
— Как у тебя дела? — мягко спросила мама, — не сиди на холодном, поднимись на корточки.
Я честно пытался подняться, но ноги скользили.
— Горе ты моё! — вздохнула мама.
У меня тут же надулись губы, а глаза наполнились слезами.
— Да я не в том смысле! — в сердцах сказала мама, — чуть что, плакать! Подожди, ещё не то придётся вытерпеть.
«Я понимаю, но именно сейчас мне плохо, в будущем — это в будущем» — думал я.
— Ну что, остановилась кровь? Что — то много из тебя течёт. Потому тебе так плохо. Подожди, я схожу, принесу тебе трусы-боксёры, напихаешь туда больше прокладок, и ляжешь на живот.
— Мама, неужели таку всех девочек? — прошептал я. — Каждый месяц?!
— У кого лучше, у кого хуже. Привыкнешь.
Мороз прошёл у меня по коже.
— Надо было оставаться мальчиком, а не влюбляться. Можно было избежать.
Я подумал.
— Наверно, лучше всё-таки естественно?
— Конечно лучше, обновляется кровь. Сейчас помоешься, попьёшь горячего чаю, и станет легче. День-два и восстановишься.
— А эти день-два?
— Посмотрим. Жди тут, — и мама ушла.
Я снова помылся, мягкой губкой тщательно оттёр засохшую кровь.
Мама принесла трусы, маленький халатик и полотенце. Подняла меня и, приказав крепче держаться, вытерла меня всего.
— Нельзя мне тяжёлое поднимать, может, папу разбудить?
Я отрицательно покачал головой.
— Видел он твою красоту, чего стесняешься?
— Не стоит будить весь дом, я ещё сам в состоянии двигаться.
— Тогда двигайся. Вылезай из ванны.
Я с трудом, но вылез, оделся и дошёл до кухни. Там мама налила мне чаю, и, сказав, что пойдёт, застелет мне кровать, оставила одного.
Чай сотворил чудо: в голове и в глазах прояснилось, мысль обрела чёткость. «Умираю, умираю!» — передразнил я сам себя. — «Лёгкое женское недомогание, и раскис».
Пришла мама, отвела в мою комнату.
— Ложись. Надеюсь, на сегодня всё.
— А завтра?
— Завтра будет день… — засмеялась мама. Засыпай, мой волчонок.
И я заснул.
— Саша.! Сашенька. Просыпайся, сынок. Просыпайся, девочка моя.
С трудом продрав слипшиеся глаза, я увидел озабоченное мамино лицо.
— Все уже встали, собрались ужинать, ждём тебя. Что у тебя с глазами?
— Они опухли от слёз.
— Не время шутить. Ты идёшь в школу?
— Иду, мамочка, ученье — свет.
— Поднимайся тогда, а то опоздаешь. Больше ничего не было?
— Не знаю пока, я бы ещё спал.
— Да, надо было тебя отпросить.
Я тут же вскочил, напугав маму.
— Не надо меня отпрашивать! Сейчас я, быстро!
— Ты что испугался?
— Так ты начнёшь объяснять, какой у меня недуг! На всю школу!
Мама рассмеялась: — Нашёл секрет! Всё равно шила в мешке не утаишь.
По твоему испуганному лицу всё видно!
— Ещё и лицо испуганное!
— Иди скорее, умывайся, оно ещё и опухшее, глаз не видно!
Я сбегал в туалет, проверил прокладки. Так и пойду! Только сменю на свежие. А то в школе приспичит… щёки и затылок заморозило. Памперсы бы! вот спасение! Маму, что ли попросить купить, в школу ходить. В туалет ходить не надо. Ну тебя, Сашка! Выдумаешь тоже! Зато зимой, хоть в юбке ходи, ничего не отморозишь. Эту идею надо обдумать. В критические дни точно протечек не будет, а то сидишь на уроке и… мама родная!
Как девчонки выкручиваются? Надо спросить, у мамы что-то неудобно, вон сколько советов надавала, не унести.
Почистив зубы и умывшись, критически осмотрел своё лицо. Вид бледный, но не страшный, лицо круглое, круги под глазами. Сойдёт.