Пока я осматривался, Вовчик напал на второго бандита, но, получив плюху, тоже покатился по дороге. Я разбежался, подпрыгнул, и, подлетев к лежащему, изо всех сил, ногами, ударил его в солнечное сплетение, тут же перекатом уйдя от пинка второго бандита. Пока он пребывал в неустойчивом положении, я подсёк его ногу, и он тяжело рухнул на землю.
Тут набежала стая и начала разгром. Но повеселиться нам не дали.
Приехали люди в камуфляже, и всех уложили мордой вниз.
— Этих не трогать, это свои. Поднимите их на ноги. А это вообще мой. — Услышал я до боли знакомый голос.
Меня подняли, как бумажную куклу и поставили на ноги.
Сквозь маску я увидел знакомые голубые глаза.
— Папа?!
Папа хотел сказать мне что-то, но только махнул рукой. Я вцепился ему в руку: — Папа, они похитили Толика!
— Я знаю, — глухо сказал папа, — сейчас его ищут.
В это время из дома вышел здоровенный спецназовец. У него на руках лежало безжизненное тело Толика.
— Толик! — взвыл я, бросаясь кдругу. Да что это за день такой!
— Не трясись ты! — пробасил спецназовец, — жив твой дружок, вкололи ему что-то. Сейчас отправим в больницу, там выходят! А исцарапался то! Где это ты?
— Да вот, этих задерживал, — небрежно махнул рукой я на бандюганов, которых паковали ребята.
— Этих? Ври больше!
— Не оскорбляй моего сына, — сказал мой папа. — Он у нас известный самбист!
— Так это твой сын? Тогда понятно! — и он пошёл грузить Толика в «скорую помощь»
Откуда-то появился Максим Сергеевич с дядей Колей.
Папа Толика побежал к сыну, дядя Коля — ко мне. Он присел передо мной на корточки, заглядывая мне в лицо: — Жив? Мне сказали, что ты дерёшься с бандитами.
Я небрежно махнул рукой, вроде: какие пустяки, и вспомнил про Вовчика.
Того тоже грузили в «скорую», правда, в сознании.
Я подошёл к нему.
— Как ты?
— Нормально, руку вывихнул.
— Будешь отрабатывать падения!
— Есть, командир!
— Ну ка, командир, иди сюда! — услышал я, и, повернувшись, увидел врача и медбрата с йодом.
«Мама!» — подумал я.
Меня обильно полили перекисью и йодом.
Я пищал.
— Ну что, герой, — спросил меня папа, закатав балаклаву, дойдёшь до дома сам? Или подвезти?
— Подвезти. Папа, Саша уехал.
Я хотел разрыдаться, но опять не смог.
Папа прижал меня к себе, прошептав:
— Держись, девочка моя.
Дома нас встретила мама. Сначала она накричала на папу, потом хотела отшлёпать меня, но, заметив, что я и так хорошо отшлёпан, заплакала от жалости. Юрик, выбежавший навстречу, вдруг шарахнулся от меня и куда-то убежал. Тогда я не обратил на это внимания: сильно саднили ссадины, некоторые кровоточили.
Иди в ванную, снимай всё!
Я не протестовал, хотя хорошо представлял себе, что сейчас будет.
В ванной я дрожащими руками снял шорты и майку, стянул трусики, которые уже присохли к ягодице, тоже расцарапанной. Пока вертелся, оглядывая себя, вдруг понял: сейчас! Почти два месяца задержки, когда-то должно было это случиться. Я перевалился через борт ванной вовремя.
Поясницу охватило болью, я вскрикнул. В это время вошла мама.
Зачем ты забрался в…
Меня выгнуло дугой, и струя крови хлынула из меня. Сначала какие-то сгустки, потом тёмная кровь, затем алая, чистая.
Я, схватившись побелевшими руками за край ванны, тяжело и шумно дышал. Мама не знала, как помочь.
В перерывах между схватками я попросил приготовить мне лекарство и спринцовку. Мама быстро ушла, тяжело неся огромный живот.
Мне делалось всё хуже. Я замёрз, крупная дрожь колотила моё худенькое тельце. Сесть бы, но, глядя в окровавленную ванну, с трудом держался на ногах. Всё-таки в тёплой постельке уютней, — мелькнула мысль. Зубы начали стучать.
Вошла мама.
— Что же ты душ не включишь? Как маленькая девочка!
Я смотрел на неё мутными глазами, не понимая, что она говорит, потом прошептал: — Я маленькая девочка.
Мама включила воду, отрегулировала температуру, и, помыв сначала ванну, стала поливать меня горячей водой. Потом я сел в чистую нагретую ванну, и стал оттирать кровь с ног. Посидел ещё немного, глядя на низ живота. Дождался. Струйка алой крови потекла из-под меня. Кажется, на сегодня всё. Мама подала мне спринцовку, я с трудом промыл свою пещерку, с трудом попал свечкой в нужное место и начал выбираться из скользкой ванны.