Я раздвинул ребят и подошёл поближе. Ребята у окна обернулись и отошли. Мы с Толиком оказались друг напротив друга. Секунду помолчали, и вдруг лицо Толика исказилось гримасой боли, и он повернулся и выбежал из палаты. Ничего не понимая, я перескочил через подоконник, не обратив внимания на его высоту, и бросился в погоню.
Нашёл я его за металлическим шкафом в коридоре.
Он сидел на полу, закрыв голову руками.
— Ты чего? — спросил я его, присаживаясь рядом.
Толик помолчал, потом обречённо посмотрел на меня, и сказал:
— Я обещал тебе всё рассказать.
— Что рассказать?
— Всю правду.
— Какую правду?
— Про фотоателье.
— Мы уже знаем, что там была детская порностудия.
— Значит, взяли их?
— Взяли.
— Теперь слушай про меня.
— Да зачем мне сейчас слушать про тебя. Пойдём отсюда.
— Саша, ты знаешь, как мне хотелось есть?! Папа с друзьями пили водку, сидел у себя в комнатке, и ждал, когда они уснут. Тогда я рылся в помойном ведре, разыскивая объедки. Знаешь, какие вкусные головы копчёной селёдки? Я их съедал целиком, вместе с жабрами! Помнишь, ты чистил селёдку? Меня так и подмывало попросить у тебя голову, которую ты выбросил. Картофельные очистки с кожурой от колбасы тоже нравились. Меня ветром качало, я просто не жаловался. И, когда на улице мне предложили заработать, просто позируя, как я мог отказаться?
Тем более, ничего больше не предлагали, только переодеться в костюмчик, принять соответствующую позу, и тебе дают тыщу, а то и две!
Ты представляешь, какое это богатство! Впервые за долгое время я был сыт.
Потом мне предложили привести друга. Друг у меня был один — ты.
Ты согласился мне помочь, даже бесплатно, ты отдавал все деньги мне.
Дальше — больше. Они предложили сняться в трусиках, в плавочках, в купальниках. А когда они увидели, какой ты, они даже затряслись, выкатили мне сразу 10 тысяч! Если бы я знал!
Потом они предложили нам сняться голышом. Я согласился, ты тоже. Хорошо заплатили. Ты так смеялся, когда они показали тебе фотку с писькой!
В следующий раз нам сначала налили чаю. Я выпил, мне понравилось. Ты выпил, и осоловел.
С тобой могли делать, что хотели. Хотели они, чтобы я тебя… с тобой.
Но я не смог, я кричал и вырывался. Тогда один из них сказал, что, если я не хочу, тогда он сам. И начал раздеваться. Меня держали, а я кричал, пока не охрип. Тогда хозяин сказал, чтобы тебя не трогали, что у него есть заказчик на экзотику, когда будет заказ, они отловят нас, и продадут.
Они поставили тебя в позу, и сфотографировали, потом поставили на колени, засунули в рот огромный банан, и снова сделали снимок.
Никто тебя не насиловал, хозяин сказал, что им нужна девственница, без повреждений.
Я слушал, это всё, как жуткий бред, Это было со мной?
Меня хотели использовать? Я оглянулся, чтобы убедиться, что это не сон.
Рядом стоял Максим, закусивший руку.
— Они отдали нам флешки с фото, и сказали, чтобы мы помалкивали, иначе они выложат эти фото в интернете.
Дома я посмотрел. На этом бы всё и кончилось, но за тобой стал ухаживать Вовчик, и ты с ним стал дружить.
Тогда я совершил подлость.
Я подкинул Вовчику флешку с твоими фотографиями. Я думал, он просто отстанет от тебя, но он начал тебя бить, обзывать всякими словами, ты ничего не понимал, но терпел. Меня не били. Зачем? Я смотрел, и обсыкался. Они смеялись надо мной, а я понимал, что так мне и надо.
У меня были деньги, и я купил себе памперсы.
Кто-то догадался, и один раз меня раздели… я не сопротивлялся.
Вовчик понял, кто сделал подлость по моему поведению, начали надо мной потихоньку измываться, но больней всего мне было видеть, как они бьют тебя. Ребята заставляли смотреть. Замахивались на меня, и я опять был мокрый и дрожащий, пока ты им не отомстил.
Наверно, это всё. Когда ты сказал, что ничего не помнишь, я так обрадовался! Но теперь, когда ты вытащил меня, ты должен знать всё.
Я сидел, как оплёванный. Зачем Толику, моему Толику, ворошить эту грязь? Ведь всё кончилось. В день моего рождения так поступить со мной.
Я с трудом поднялся на ноги. Что-то тело плохо меня слушается.
— Прости нас, Саша, — тихо попросил Максим.
— Пойду, подышу свежим воздухом. Душно, — ответил я, и пошёл на выход.
Выйдя на улицу, совсем потерял контроль над телом и упал на руки подбежавшему отцу. Он посмотрел в мои широко открытые глаза и закричал: — Доктор! Есть тут доктор?!