— А как?
— Ну, Юриком, Юрасиком.
— Это голову я ударил, ничего не помню.
— Ты отодвинься к стенке, я уберу одеяло, потом переляжешь, а я тебя накрою.
В груди потеплело. Малыш заботится обо мне. Но тут моё внимание привлёк громкий голос мамы:
— Ты с ума сошёл! Может, ты её совсем убьёшь!?
— Она мне постоянно грубит, не хочет говорить со мной!
— Ты уж определись — грубит или не разговаривает.
Я с трудом встал с кровати, Юрик расправил постель и помог мне улечься.
— Юрик, иди кушать! — мама.
— А Саша?
— Ему не до еды.
Мне действительно было не до еды, даже мысли о еде вызывали отвращение. Да, адаптация в новом мире оказалась пыткой, хотя, если вспомнить некоторые книги, то там…
Но, как говорится, своя рубашка всегда ближе к телу. Провалялся я так довольно долго, не прислушиваясь к разговорам в квартире, поняв, наконец, что разговаривает больше телевизор.
Раздался звонок в дверь и ко мне зашли врач и медбрат с медицинским кофром.
— Ну, где тут больной? О! Какой красавчик! Сесть можешь?
Превозмогая слабость, сел, стыдливо прикрываясь одеялом.
— Майку сними, — я послушался.
— Он у вас что, под машину попал? Из окна выпал?
— Нет, просто подрался с мальчишками — сказала мама.
«Если бы подрался» — подумал я «Меня тупо били»
— Как тебя зовут, мальчик?
— Саша его зовут, — ответила мама.
— Почему ты не разговариваешь? — спросила врач. — Голова болит?
Я осторожно кивнул.
— Хорошо, — протянула она, — сейчас посмотрим твою голову.
Ощупала мою многострадальную головёнку, она покачала своей головой:
— Надо везти в стационар. На затылке огромная шишка, возможно и большая гематома, на лбутоже шишак, — прощупав рёбра на моём вздрагивающем тельце, спросила: — дышать не больно?
Я, опять молча, отрицательно покачал головой.
— Могут быть трещины в рёбрах… Да что это за ребёнок! Тебе случайно язык не оторвали? Скажи: а-а-а!
— А-а.
— Ну вот, хоть что-то живое осталось, — она достала молоточек и поводила им у меня перед глазами, потом попросила положить ногу на ногу и постучала по коленке.
— Присутствует расфокусировка зрения, слабая потеря ориентации (слабая ли?), но реакции нормальные. Ну что, будем оформлять? — повернулась она к маме.
Мама беспомощно посмотрела на меня, а я отрицательно затряс головой, рискуя расплескать мозги.
— Нет, мы полечимся дома.
— Смотрите, надо бы сделать рентген… хотя завтра суббота, всё равно ждать специалистов до понедельника, не в реанимацию же определять. Ладно, пишите отказ от стационара, я сейчас поставлю герою укол и выпишу рецепт. Ну, герой, подставляй свою попку.
Врачи покопались в кофре, позвякали инструментами и, наконец, я дождался успокаивающую инъекцию в филейную часть.
— Обязательно вызовите своего участкового врача! — на прощание сказала врач СМП.
В квартире наступила относительная тишина, слышно было только, как мама что-то выговаривает отцу, отец вяло оправдывается.
— Юра, не беспокой Сашу! — мама.
— Ему, наверно, скучно.
— Врач сказала, полный покой.
Послышался горестный вздох.
— Это Юрке скучно, — сказал папа, — иди сюда.
— Пап, почему ты не любишь Сашу? — напрямик спросил Юрик. Я затаил дыхание.
— С чего ты это взял? — возмутился отец.
— Я же вижу.
— Мал ещё, видит он. Иди к своей Саше, тебе уже пор спать.
— Ещё девять часов! «Уже девять?» Я лучше поиграю…
— Только тихо, мы с мамой посмотрим передачу… о семье и школе, — с некоторым сарказмом в голосе добавил отец.
А мама на кухне звякала посудой.
Скоро я услышал осторожные шаги и тихое сопение:
— Саша, ты не спишь?
— Нет ещё.
— Давай я тебе что-нибудь расскажу.
— Расскажи.
В пол уха я слушал его рассказ о событиях в садике, о какой-то Маше, Мише и прочих друзьях, думая о своём.
Сейчас мы с женой досматривали бы какой-нибудь сериал, затем я отправился бы спать, а жена, по своей пенсионной привычке смотрела бы политические дебаты. Затем. — я вздохнул, — я бы проснулся, поворочался бы с боку на бок, проклиная бессонницу, и поплёлся принимать снотворное. Благодать.
— Ты меня совсем не слушаешь, — обиделся Юра.
— Извини, мне поставили какой-то укол, я, наверно, сплю.
— Тогда я тоже… а ты дашь мне поиграть на компьютере?
— Почему ты спрашиваешь? я не разрешаю?
— Папа с мамой ругают, особенно тебя, говорят, надо больше уроками заниматься, а не в стрелялки играть.