— Раз на раз не приходится.
— Толик от ревности сойдёт, — предположил Юрка.
— Не сойдёт. Толик понятливый, — сказал Саша.
— А если будете ссориться, всех отправлю по домам, и буду спать в одиночестве, тихо плача в подушку! — пригрозил я.
— Нет, мы не хотим этого, — вздохнул Толик, — приказывайте, ваше высочество.
— Юрику нужна наша поддержка, значит, мы не должны скрывать своих чувств, не то мне опять придётся его носить целыми днями, а сейчас меня шатает ветром. Идите, отпрашивайтесь. Правильно аргументируйте свои желания, не то подумают неизвестно что…
Я пошёл к маме, объяснять, почему я устроил общежитие в своей комнате.
— Сашка, ты там прямо гарем себе устроил! — обвинил меня папа.
— Я объявил матриархат, и выбрал Сашу любимым мужем, — парировал я.
— Не рано ли? — насторожился отец.
— Па, ну мы играем!
— Доиграетесь!
— Не волнуйтесь, дорогие родители, внуков вам ещё долго ждать.
— Это ещё почему? — нелогично забеспокоился папа.
— Аня говорит, плохо кормите.
— Посмотри на него, мать!
— На что смотреть? Кожа да кости. С такой конституцией трудно забеременеть.
— Что же теперь делать?
— Как-то откармливать. Жирной пищей.
— Салом, что ли?
— В том числе.
С нескрываемым ужасом слушал я их планы, открыв рот.
— Вы чего?
— Внуков хотим! — засмеялась мама, подходя ко мне.
— Вот такого же маленького Сашеньку! — обняла она меня, — какой же ты колючий! Как только ты смог выиграть состязания? потрогай его, отец! Кожа да кости!
— Болезнь за два дня всё съела, — пожаловался я, — теперь всё сначала начинать.
Между тем счастливые ребята сказали, что родители разрешили им остаться, если это надо, чтобы поднять больного на ноги.
После ужина мы побыстрее улеглись. На этот раз мы с Сашей сразу легли под одно одеяло. В одних трусиках. До этого, я, кажется, не знал, что такое блаженство, ощущать чистую кожу любимого, его горячие поцелуи! Нашего счастья должно было хватить на десять Юриков.
К сожалению, разум Саши остался закрыт от меня. Горячечные образы не в счёт. Между нами как будто натянулась плёнка, прозрачная и гибкая. Видеть — вижу, но ничего не слышу.
Толик сверху попросился к нам. Юрик тоже.
Я пригласил, предложив составить стулья. Зря я это. Чуть не задавили.
— Пощадите больного! — полузадушено взмолился я.
Так мы и уснули, переплетясь руками и ногами.
— Мама, — тихо, чтобы никто не слышал, спросил я. — Вам не накладно кормить такую ораву? Я обнаглел, вы молчите…
— Успокойся. Несмотря на ваш аппетит, мы сможем вас прокормить. Не вздумай что — ни будь сказать вслух!
— За кого ты меня принимаешь! — возмутился я.
Мы находились на кухне, где, сначала я, а потом подошедшая мама, готовили завтрак на целую кучу едоков.
По — быстрому можно было сделать макароны по-флотски, чем я и занимался. То-есть, жарил фарш, закрыв дверь и включив вытяжку.
— Ты тоже был в гостях у Саши, с Толиком, что-то там готовил.
— Мы скидывались. В холодильнике у них пустовато.
— Хм.
— Они какие-то… Живут, как на колёсах.
— Тебе не страшно?
— Бывает иногда, но я гоню эти мысли прочь, надеюсь хотя бы на два года. В моём возрасте это бесконечность. Мне будет пятнадцать!
— Да, это возраст, — серьёзно согласилась мама, вздохнув, — но я бы хотела, чтобы тебе всегда было двенадцать.
— Я понимаю тебя, но у вас, взрослых, время течёт по-другому. Ты оглянуться не успеешь, как мы вырастем. Хорошо, у тебя ещё маленький будет, растить да растить.
— Да, — счастливо улыбнулась мама, — надеемся с папой на чудо.
— Девочку? — понял я.
— Девочку.
— Не понять мне вашего желания. Я всегда хотел мальчика. Такого, как Юрик. Такого же замечательного, умного, внимательного. Не то, что я.
— Ну, Юрик уникум. Ты тоже. Появится ещё, с другим характером.
— Мало вам меня.
— Не наговаривай на себя, ты тоже очень чуткая девочка.
— Я недавно ещё мечтал вырасти мальчиком. Что мне теперь делать? Я слышал, чтобы развиваться по женскому типу, уже сейчас надо принимать какие-то гормоны.
— Ты не советовался со своим врачом?
— Мария Борисовна сказала, надо подождать тринадцатилетия.
— Так подожди.
— Я волнуюсь.
— Сходи ещё на приём.
— Поправлюсь, тогда схожу.
— Как ты себя чувствуешь? — встревожилась мама.
Я пожал плечами: — не очень.
— Может, тебе ещё отдохнуть.
— Скучно дома. У меня планы.
— Надорвёшься, со своими планами.