– Иди сюда! – крикнул я ей. – Тут полным-полно рыб!
Она отбросила, наконец, все свои опасения и страхи и, радостно хохоча, бросилась ко мне. Когда мы устали носиться по лужицам и набрали почти полный сачок рыбешек, мы присели на обломок камня, вытянув ноги, и стали греться на солнце.
– Они ведь не такие уж страшные, правда? – спросила Софи, указывая на свои маленькие ступни.
– Они совсем не страшные. Когда я смотрю на них, мне кажется, что моим чего-то не хватает, – искренне ответил я. Она так и просияла.
Несколько дней спустя мы снова ловили рыбу в этом месте. Сачок мы укрепили возле камня и то и дело подбегали к нему, чтобы кинуть в него новую порцию улова. Мы так увлеклись, что ничего не замечали вокруг, пока вдруг у меня за спиной не раздался голос:
– Привет, Дэвид!
Я оглянулся, ничуть не испугавшись, потому что совсем не думал в тот момент о тайне Софи.
Мальчишка, окликнувший меня, стоял на берегу рядом с камнем, на котором лежали наши башмаки. Я хорошо знал его. Это был Алан, сын Джона Эрвина, кузнеца. Он был на два года старше меня. И только в этот момент я вспомнил, что Софи босая.
– Привет, Алан! – ответил я без особой радости, подошел к камню и поднял башмаки Софи.
– Лови! – крикнул я и кинул ей башмаки, стараясь, чтобы они упали к ней как можно ближе.
Один она поймала сразу, а второй упал в воду, но она быстро нагнулась и вытащила его.
– Чем это вы тут занимаетесь? – спросил Алан.
Я объяснил, что мы ловили мелких рыбешек, стараясь избегать его вопрошающего взгляда: кое-что я о нем знал, и у меня был все основания не особенно радоваться этой встрече.
– Рыбешек? – презрительно хмыкнул он. – И этих-то головастиков вы называете рыбешками?
Он перевел взгляд с меня на Софи, которая медленно взбиралась на берег, держа башмаки в руках.
– А это еще кто? – спросил он.
Я замешкался с ответом, натягивая ботинки, и когда поднял голову, увидел, что Софи уже успела спрятаться в кустах.
– Кто это? – повторил Алан. – Что-то я ее никогда раньше…
Внезапно он умолк на полуслове: что-то привлекло его внимание позади меня. Я быстро обернулся и увидел отпечаток маленькой босой ножки на мокром песке – небольшой отмели посреди ручья. Софи ступила туда, ловя второй башмак. След был совсем свежий, и на нем ясно были видны шесть пальцев.
Я схватил сачок и выплеснул все его содержимое на это место. Горсть рыбешек вместе с водой тут же стерли отпечаток ножки Софи, но в тот же миг я понял, что все мои старания скрыть правду были тщетны: я опоздал.
– Вот это да-а!… – протянул Алан, и в глазах его промелькнуло выражение, которое мне очень не понравилось. Очень…
– Кто она? – уже с ноткой требовательности спросил он в третий раз.
– Моя подружка, – произнес я, стараясь выговорить это как можно тверже и независимее.
– Ну, и как же зовут эту твою подружку? – насмешливо спросил он.
Я промолчал.
– Ну что ж, скоро мы это разузнаем, – зловеще пообещал он.
– А тебе-то какое до этого дело? – огрызнулся я.
Но Алан, не обращая больше внимания на меня, вскочил на обломок скалы и стал пристально вглядываться в заросли кустарника – туда, куда спряталась Софи.
Не колеблясь больше ни секунды, я бросился на него с кулаками. Он был намного здоровее меня, но я застал его врасплох, и мы кубарем скатились с камня. Я не очень хорошо умел драться, но злость придавала мне силы. У меня была только одна цель: дать время Софи надеть башмаки и скрыться. Если она успеет это сделать, он никогда не найдет ее, я был в этом уверен. Придя в себя от моего неожиданного наскока, Алан здорово врезал мне пару раз по физиономии. Это заставило меня на время забыть про Софи и удвоило мою злость. Хрипя и отплевываясь от попадавшего в рот песка, мы катались по берегу, но вскоре силы мои стали сдавать, и он это сразу почувствовал. Все же мне удалось на время отвлечь его и не дать сразу броситься вслед за Софи. В конце концов он уселся на меня верхом и все, что я мог теперь делать, – это защищать от ударов голову. Вдруг Алан издал странный вопль, скорее даже стон, и удары прекратились. Тело его обмякло, я легко выбрался из-под него, протер глаза, огляделся и увидел… Увидел Софи, стоящую рядом с тяжелым острым камнем в руке.
– Это я его стукнула! – с гордостью воскликнула она. – Как ты думаешь, он умер?