– Но в этом месте силы, в низине, у самого края полянки макушки всех деревьев не были ниже, а наоборот, а они были наравне со всеми. Странно да? – Катя обернулась вокруг, словно пыталась что-то найти. Но ничего не найдя, пошла дальше. – Я только потом поняла, как им так удается. Их корни выходят высоко от земли, держат на себя массивный толстый ствол. Я же тогда была маленькая, низенькая – Катя ладонью показала свой рост на уровне своей узкой талии. – Мне казалось, что они вот-вот и сами сделают шаг вперед и пойдут ко мне на встречу, корнями вместо ног – Катя засмеялась, толкнула Эрика своим плечом.
Они вышли на полянку с пожухшей травой и с большой лужей, в которую уходила дорога. Все некогда глубокие глиняные колеи дороги погружались в нее, и полностью скрывались в ней. Местами как островки торчали из нее земляные пенечки, на которых увядала трава. Только в конце полянки, у края леса можно было увидеть как извилистые, глубокие колеи выруливают из воды и скрываются в лесу. Ветер наклоняет деревья, пытаясь склонить их своей воле. Но деревья уверено дают отпор, с громким скрежетом разгибаются. Брошенный в лужу Эриком увесистый камень добавил к лесной мелодии фирменный “бульк”, а сам полностью скрылся под черной водой.
– Дедушка мне тогда сказал, Катя смотри, у всех этих деревьев земля уходит из-под ног. Но они все равно продолжат расти, становятся вот такими массивными, с широченным стволом и высокой высоты. Да, да, именно так и сказал “высокой высоты” – по лесу вновь разлетелся эхом Катин задорный смех. – И потом он добавил. Представь сколько в них силы. Наши проблемы ничто для них, наша жизнь для них мгновение. Они будут здесь стоят сегодня, завтра и через двести лет. Все так же расти, цвести и пахнуть. Потом он подходил к некоторым деревьям и клал ладонь на их ствол, закрывал глаза и что-то шептал про себя.
– Так же как ты с этим дубом? – Эрик мотнул головой назад – а что он шептал?
– Он мне не говорил. А может и говорил, но я уже забыла. Помню, что каждый раз после посещения этой полянки он сильно менялся. Он становился радостнее, активнее гораздо веселее. Иной раз весь путь туда он молчал, чего-то бормотал себе под нос, со мной не разговаривал. Я бегала вокруг него, делала грустный вид, дула щеки. В общем, я делала все чтобы он обратил на меня внимание – Катя рассмеялась – Бесполезно. Но уже на обратном пути он играл со мной, придумывал всякие шутки, носил меня на ручках.
– Наверно он там заряжался от них силой, раз назвал это место местом силы – Эрик внимательно, метр за метром осматривал водоем.
– Наверное, так и было. Лес с ним делился своей силой.
– Да, сейчас бы помощь от леса не помешала – Эрик прижал Катю за талию. – Обойдем лужу вокруг – Эрик показал рукой путь обхода вокруг водоема – Там вроде есть тропа. Вон там трава притоптана. Видишь?
Высокий лес не давал увидеть солнца, словно хотел скрыть его ото всех. Но благодаря чистому небу, которое уже впитало в себя его утренние лучи, полянка получила свою добрую порцию расцвета. Лесные птицы уже вовсю соревновались между собой, кто лучше воспоет хвалу солнцу и новому дню. Иногда к их пению добавлялся скрежет спуска затвора фотоаппарата.
Наконец-таки в конце лесного тоннеля появился яркий просвет, из которого поочередно выглядывали очертания крыш домов. Солнечные лучи с каждым шагом завоевывали все больше пространства у леса. Темный тоннель постепенно наполнялся ослепительным ярким светом. Все глубокие глиняные колеи слились в две, которые на выезде из тоннеля полностью сравнялись с поверхностью. С этого места начиналась нормальная, пыльная, сухая проселочная дорога.
– Катёна, а что там такое красное растет, вон за теми деревьями – Эрик остановился, держа Катю за талию. Рукой он показала в гущу леса, справа от них немного не доходя до выхода. – Даже не красное, а больше похоже на цвет ржавчины. Там осина растет что ли?
– Тут никогда не росло осин. Только ели и сосны. Ну и этот дуб. Не понятно откуда он вообще взялся. Не вижу, где ты увидел? – Катя прижалась лицом к его плечу. Как лучник смотрит на цель, приложив щеку к оперению стрелы, так и она пыталась понять, куда направлена его рука. – Ни какая это не осина, это и не растение. Это старое здание дома культуры. Там моя бабушка работала в молодости.
С правой стороны из леса вырастало старое, заброшенное двух этажное здание из красного кирпича. Зеленый лес поглотил его, обступив со всех сторон, закрывая его от чужих глаз своими колючими зелеными ветками. Даже в некоторых окнах можно было увидеть стволы деревьев, растущие внутри него. На некогда черной крыше разбросила свои владения пожухшая трава. Даже с дороги можно было почувствовать тот холод и запах сырости, которое извергало здания. Вокруг него не было тропинок, притоптанной травы, словно даже животные не совали туда своего носа. Лесной мрак придавал этому зданию зловещий оттенок, придавая зданию багровый цвет спекшейся крови, словно жизнь навсегда покинула это место. Скрежет механизма затвора фотоаппарата стал единственным свидетельством того, что жизнь на земле не остановилась, что где-то рядом находится цивилизация.