– Только и всего? Не хотел он предложить тебе работу? – укоризненно посмотрела на него Катя. – Неужели все то, что он сказал в ресторане тогда пустые слова?
– Он сказал, что их компания получила глобальный успех, признание и что работы теперь будет много. Он сожалеет, что Марк не одобрил меня. Сказал, что он поговорит с директором офиса, может что и придумает – оправдывался Эрик – Сейчас это не главное, вот смотри!
Катя взяла в руки телефон и стала листать фотографии, то увеличивая их, то уменьшая. Периодически она бросала вопросительный взгляд на Эрика, но потом снова погружалась в просмотр фотографий.
– На присланных им фотографиях на заднем фоне нет никаких призраков, все чисто. Вон за нашими спинами люди танцуют, сидят за столом – Катя водила пальцем по экрану телефон. – Может твоему студенту показалось. Только зря страху навел?
– Согласен, выглядит все это пугающе. Но вот глянь на эту фотографию – Эрик взял телефон в руки и сделал несколько манипуляций руками. – Вот это та самая фотография, которая сделана вот на этот самый фотоаппарат – Эрик демонстративно покрутил фотоаппаратом перед ее носом. – Сотри внимательно!
– Боже мой – Катя бросила вопросительный взгляд на Эрика, прикрыв рот и нос ладошкой, словно удерживая свой крик.
– Видишь за нашими спинами эти два бандита. А вот их фотографии при жизни – Эрик быстрыми манипуляциями открыл фотографию статьи, к которой были прикреплены две большие фотографии преступников. Под каждой фотографией стояла подпись Тимур Закиров и Давид Кехерман.
– Это они. После того что они натворили на земле при жизни, их души не нашли покоя. Так что ли? Ну а моя сестра, она ангелочек, она же ничего плохого не сделала? Они забрали ее у нас? – Катя выронила телефон из рук, закрыла руками свое лицо. Ее бормотание прерывалось коротким всхлипыванием.
– Я не знаю, как это объяснить.– Эрик склонился, подобрал телефон, выключил его и положил в задний карман брюк. – После разговора с батюшкой Кириллом я уже не знаю кому верить, во что верить. Я запутался. Наверняка наша старушка знаете ответы, пойдем обратно! – он обнял Катю за талию и повел ее обратно.
Высокие стволы деревьев неспешно покачивались, то закрывая, то открывая солнце лесным гостям. Чем ближе ребята подходили к краю леса, тем реже подмигивали им в глаза солнечные лучи. Размытый вдалеке силуэт человека появился из-за тонкого ствола дерева и быстрыми шагами скрылся в ближайших кустах, после того как поймал на себе взгляд Эрика. Ветер уже перестал делать попытки пробиться внутрь лесной зоны. Он довольствовался только небольшими деревьями, растущими на границе леса, гонял их макушки в разные стороны. Издалека был виден столб белого дыма, который изо всех сил сопротивлялся ветру, не давая себя развеять по деревне.
Впервые за многие года по деревне был слышан задорный, человеческий смех. А игру догонялки так и вообще не видывали с тех самых пор, когда из деревни увезли последнего ребенка. Уже с начала улицы было видно, как кто-то гуськом носится перед воротами. Вначале силуэт на всей скорости перебежал дорогу. Он добежал до ворот домика, который находился через дорогу. Потом делая несколько небольших кругов возле ворот, он возвращался обратно, крича детским, задорным голосочком “догоню, догоню”. Эрик всматривался в каждую улочку, дворик чтобы заметить прячущегося деда. Катя же, закрываясь ладонью от солнца, пыталась разглядеть того, кто носится у ворот старушки. Только поглощая собой все лучи солнца, не растворяясь вдали, был четко виден черный, сгорбившийся силуэт старушки. Катя одернула Эрика за руку, чтобы тот перестал смотреть по сторонам. Она повела его сразу к воротам, демонстративно показывая ему, чтобы он сел на скамейку, рядом со старушкой. Сама она села с другой стороны.
– Как мы можем ей помочь? – Катя спросила ровным голосом, наблюдая за тем, как ее мама носится с воображаемым ребенком по дороге. – Батюшка Кирилл забыл провести панихиду за упокой моей сестры. Хотя должен был. Может поэтому она видит Машу? Она верит, что мы молимся за души тех кого с нами нет, чтобы их душа обрела покой там, на небесах – Катя подняла взор на чистое от облаков небо. – Может стоит провести эту самую панихиду? Маша попрощается с мамой и обе обретут покой.
– Странные вы современные люди – выдержав паузу, все так же не сводя глаз с бегающей Анастасии она начала отвечать ровным, без эмоций голосом – кормитесь с матушки земли а спасибо говорите небу, хотите чтобы близкому человеку было хорошо а даете деньги незнакомым людям в рясе, хотите залечить душевные раны пичкаете себя таблетками с модными названиями. Вода к воде, огонь к огню, душа тянется к душе. Когда это было видано, чтобы огонь вспыхивал благодаря воде. С каких это пор нужно давать кому-то денег, чтобы ребенок, появляясь на свет, мог получить часть души родителей? – старушка особенно громко задала этот вопрос, продолжая смотреть на маму Кати. – А ведь вы еще платите деньги и за то, чтобы эта душа росла, крепла и была счастлива! А просто любить, чувствовать, делиться своей душой вам и в голову не приходило. Сейчас твоей маме поможет только чья-то душа, которая готова поделиться, заполнить ее пустоту. Моя душа не подойдет. Она черствая как прошлогодний хлеб, высохшая как изюм уже много лет назад. У меня многие померли уже, кому смогла тому раздала. Теперь на себя-то ее едва хватает – старушка обернулась на Катю. Глаза ее были полные сожаления и грусти. – Думаю я знаю как вам помочь – старушка неспешно встала. – А тебе нужно задуматься милочка над тем, почему вашей души ей не хватает заполнить пустоту. Может вам ее больше любить надо, быть рядом все это время, чтобы она это чувствовала? Ведь иначе бы она сюда не приехала. Ее родители давно умерли уже. Тут-то с ней некому поделиться, некем восполнить пустоту. Здесь только воспоминания. Ну все, вам пора собираться. Дорогая не близкая!