Я молча сажусь в машину с Мией на руках, осторожно отодвинув край окровавленного свитера и бегло оглядев рану, утвердительно киваю.
— Она будет жить, пуля прошла навылет и, надеюсь, лёгкое не задето.
Все вздыхают с облегчением, а моё сердце никак не может успокоиться. Оно сильно бьёт о грудную клетку, словно хочет проломить мои рёбра. Я крепко сжимаю Мию в руках и в этот момент я впервые в жизни обращаюсь к Богу. Почему-то о нём мы вспоминаем только тогда, когда нам плохо, когда мы в чём-то нуждаемся. Почему бы не помолиться, когда у нас всё хорошо? Но мы так не делаем, мы даже не вспоминаем о нём. Мы нуждаемся в вере и в чуде, только когда всё катится к чертям.
Я легонько целую Мию в лоб и шепчу:
— Ты должна выжить и даже не думай бросить всё на полпути.
— Едем к Питу? — спрашивает Мел.
— Позвони ему сейчас, пусть найдёт хорошего врача, — посмотрев на Скарлетт, которая всё ещё дрожит, я говорю, — Мел введёт координаты в навигатор, а вы просто следуйте указаниям. Я бы доверил руль ей, но думаю сейчас вам надо отвлечься, так что думайте о дороге и постарайтесь нас не угробить.
Она ничего не говорит, лишь кивает, после чего мы уезжаем от нашего дома. Вижу грустный взгляд Мел, направленный на дом. Здесь мы выросли. В этом месте множество воспоминаний. У меня больше плохих, чем хороших. Но здесь прошло наше детство. А сейчас дом тихо тлеет. Через какое-то время нам попадается пожарная машина. С домом всё будет в порядке. Когда всё закончится, с восстановлю его. Несмотря ни на что, Мел очень дорог этот дом.
Всю дорогу мы проводим в тишине, каждый в своих мыслях. Но вскоре мы наконец подъезжаем к небольшому, ничем непримечательному дому. Я быстро выхожу из машины, осторожно держа Мию. Она всё ещё без сознания, чему я очень рад. Хлопают дверцы машины, все направляются за мной к дому, дверь которого распахивается, и в проходе показывается мужчина, нервно поглядывающий по сторонам.
— Скорее, заходите! — кричит он.
Мы заходим, и за нами захлопывается дверь.
— Спасай, дружище, нужна твоя помощь, — говорю я, глядя на друга.
— Я уже понял, проходите, её надо осмотреть, — он снимает свои очки и протирает стёкла. Выглядит он, конечно, как настоящий ботаник: очки в чёрной оправе, светлые волосы торчком и явно нуждаются в стрижке, на лице густая щетина. На нём рубашка в красную клетку, как всегда застёгнутая на все пуговицы и широкие тёмные джинсы.
— Так куда идти и где врач? — спрашиваю я, оглядывая дом за его спиной.
Он чешет затылок, ещё больше лохматя волосы, и усмехается:
— Обижаешь, брат. Я не только компьютерный гений, но и хирург с высшим академическим образованием, диплом показать?
— Верю тебе на слово, только за её жизнь будешь отвечать головой, — говорю я, следуя за ним в спальню. Осторожно уложив Мию на узкую кровать, накрытую плёнкой, я оглядываю комнату. На столе ящик с какими-то хирургическими инструментами, шторы были закрыты наглухо, и комнату освещают люминесцентные лампы. Больше в комнате ничего нет. И воздух здесь свежий с примесью запаха лекарств.
— С неё надо будет осторожно снять свитер, чтобы я осмотрел рану, — говорит он деловым тоном, дезинфицируя инструменты и изредка поглядывая в сторону Мии.
— Я уже осмотрел рану, кажется, пуля прошла навылет, и кровотечение прекратилось, — отвечаю я и, взяв со стола ножницы, разрезаю на девушке свитер.
— Ладно, давай посмотрим, что тут у нас, — Пит с минуту оглядывает рану, — проникающая рана в ключичной зоне. Насколько я могу судить, ни сердце, ни лёгкие не задеты и то, что пуля не застряла в ране, нам на пользу. Все крупные сосуды тоже целы. Иначе, она бы сюда не доехала, а умерла от потери крови. Но она всё же потеряла много крови, не критически, но ей нужно переливание. Я наложу швы, а ты пока спроси у её тёти про группу крови и, если повезёт, перельём ей её.
— А если мы не найдём её группу крови? — тихо спрашиваю я, легонько поглаживая ладонь Мии. Пит смотрит на меня поверх своих очков и отвечает:
— Будем надеяться на чудо.
Я отпускаю руку Мии и выхожу из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. На меня сразу набрасываются с расспросами.
— Ну как она? Всё будет хорошо? Она выживет? — без остановки спрашивает Скарлетт, нервно теребя волосы.
— Она будет жить, но ей нужна кровь, какая у неё группа крови?
— Не знаю, не знаю, — возбуждённо бормочет она.
— Скарлетт, вы должны успокоиться и вспомнить, от этого зависит жизнь вашей племянницы, — кричу я и встряхиваю женщину за плечи. Я чувствую, что готов взорваться в любую минуту. Во мне словно бушует ураган. Я веду себя, как полный урод, но сейчас мне плевать.