Я со всей силы стучу, но кажется, меня никто не слышит. А может просто игнорируют меня. Заставляют выдохнуться, чтобы стала посговорчивей. Прекратив это занятие, я напоследок пинаю злосчастную дверь ногой и опускаюсь на пол. Как же я хочу домой, обратно в свою тихую скучную жизнь, назад в этот чёртов городок, где все всё друг о друге знают. Я так вымоталась за эти дни, кажется, прошёл ни один год, а на самом деле, всего чуть больше недели.
Я ложусь на пол, сворачиваюсь клубочком и проваливаюсь в полудрёму. Просыпаюсь я от резкого щелчка и, быстро придя в себя, поднимаюсь на ноги. Щелчок оказывается звуком открывающегося замка. Осторожно отойдя подальше от двери, я со страхом и замиранием сердца жду, кто же окажется за этой дверью, и что со мной будет, когда её откроют.
Дверь осторожно открывается, и предо мной предстаёт мужчина средних лет, с небольшой сединой в чёрных, как смоль, волосах. Одет он в чёрный деловой костюм, на шее вместо галстука, повязан шёлковый платок. Но невысок и худощав. Голубые глаза смотрят на меня холодно. На тонких губах расплывается самодовольная усмешка, открывая белые ровные зубы. От этой улыбки по мне пробегает неприятная дрожь, и я невольно передёргиваюсь. Он напоминает акулу, своей хищной медлительностью и оскалом.
— Ну, здравствуй Мия, или тебя лучше называть Алиса? — ухмыляясь, спрашивает он.
— Лучше Мия, Алиса давно умерла, — отвечаю я, стараясь не показывать, как мне страшно. Остаётся надеяться, что он не услышит, как громко грохочет моё сердце.
— Интересно, ну да ладно, как тебе здесь? Нравится? Может, хочешь что-нибудь? — приторно-сладким голосом произносит мужчина.
— Хочу выйти отсюда, — говорю я, взглядом прожигая этого мерзкого типа.
Он вдруг начинает хохотать, словно услышал самую смешную шутку на свете.
— Рада, что смогла вас позабавить, но как на счёт выпустить меня отсюда? — я скрещиваю руки на груди, иначе придушила бы ублюдка собственными руками.
— Ты не выйдешь отсюда, пока я не получу своё. Я зайду позже, и ты мне расскажешь, где моя флешка, а если не расскажешь ты, расскажет твоя тётя.
— Не смей трогать её, ты мерзкий ублюдок, — кричу я, — ты уже достаточно ей сделал, Стентон.
— О, тебе известно о наших приключениях с твоей тётей, — он довольно улыбается, словно вспомнив прошлое, — но не думаю, что она рассказала тебе всё, дорогая. Располагайся и отдохни, как следует, нам с тобой предстоит ещё долгий разговор по душам.
Развернувшись на каблуках, он идёт к двери, но вдруг оборачивается.
— Веди себя смирно, иначе окажешься в менее приятных условиях, — кивнув мне, он скрывается в коридоре. Хочу броситься за ним, вцепиться в его глотку и сжимать, что есть сил. Но дверь за ним быстро захлопывается, и я слышу щелчок в замочной скважине. Хочется кричать от собственной беспомощности. Где же Эван, когда он так нужен? Он уже должен быть здесь и достать нас из этой чёртовой тюрьмы. Сейчас мне как никогда хочется увидеть его ухмыляющееся лицо. Ощутить его тёплое прикосновение. Просто поговорить с ним ни о чём. Мне так многое хочется узнать о нём. Какой же я была дурой, отталкивая его. И вот теперь я здесь, и возможно, никогда его не увижу.
Я подхожу к окну и смотрю на восходящее солнце. Новый день обычно даёт надежду на что-то прекрасное и чудесное, но я с тревогой вхожу в этот новый день. С опаской посмотрев на дверь, я надеюсь лишь на то, что с тётей ничего не случится. Я не переживу, если потеряю её.
Эван
Ближе к утру мы подъезжаем к большому особняку, огороженному высоким забором с коваными воротами. Возле дома никого нет, но ощущение, что за нами наблюдают. Конечно, в первую очередь особняк играет роль крепости, а потом уже жилища. По всей территории стоит множество камер слежения. И в аппаратной всегда кто-то сидит и следит за обстановкой.
— Мне жутко уже от одного взгляда на этот дом, — говорит Мел, потирая плечи.
Холодный осенний ветер насквозь пронизывает наши тонкие куртки. И даже солнце не согревает озябшие руки.
— Не переживай, Билл человек хоть и строгий, но справедливый. С тобой всё будет в порядке, — успокаиваю я её, но она замечает, что я ничего не говорю о себе, и осторожно спрашивает:
— А с тобой? С тобой тоже всё будет в порядке?
— Это мы сейчас и узнаем, — киваю я, нажимая на кнопку домофона.
Спустя мгновенье раздаётся мужской голос:
— Кто там?
— Мы к Биллу, по важному делу. Я звонил ему, у меня назначено, — добавляю я, понемногу выходя из себя из-за этих задержек. Давно бы уже перелез через эти чёртовы ворота. Перед глазами снова всплывает образ Мии, которая сейчас находится неизвестно где, хотя нетрудно предположить, что она у Стентона. Только бы с ней всё было в порядке.