У меня перед глазами всё расплывается, и я снова оказываюсь в своём сне. Это я виноват, это моя вина. Я уже не слышу, как кричит Билл, я погружаюсь в туман, а в голове пульсирует, лишь одна мысль.
― Я его убью, и никто не отнимет у меня это право.
Мия
Я вся дрожу, в голове гудит. Я не знаю, сколько пролежала на этом бетонном полу в позе эмбриона, время тянется, и минуты кажутся часами. Боясь пошевелиться, я не сдвинулась с места после того, как меня тут бросили. Сначала боль была такой сильной, что хотелось выть, все тело болело, лицо горело, а в горле стоял ком. Хотелось рыдать, но слёз не было. Хотелось верить, что со Скарлетт всё в порядке и с ней не сделали ничего плохого. Я до сих пор не верю ни единому слову Стентона. Она не может быть замешена во всём этом, она не могла сначала убить моих родителей, а потом взять меня к себе на воспитание. Если всё, что сказал Стентон, — правда, то я совсем не знала эту женщину, которая заменила мне семью. И всё же я продолжаю гнать от себя подальше эти жуткие мысли.
Слышатся какие-то голоса и стук подошв о бетонный пол, через мгновенье дверь открывается, и кто-то входит. Я лежу спиной к двери, поэтому мне не видно, кто ко мне пожаловал. Но могу точно сказать, что вернулся хозяин этого дома, наверно хочет полюбоваться моим чудесным распухшим лицом. Если бы могла, встала бы и убила мерзавца голыми руками. В голове даже мелькают образы, как я вгрызаюсь ему в шею. Это было бы поистине чудесным зрелищем, и не вините меня в кровожадности, просто у меня бурная фантазия.
— Да поднимите же её с пола, мы же не варвары, в конце концов, — произносит своим сладким голосом Стентон. Меня даже передёргивает от этого тона.
Его приспешники сразу же подскакивают ко мне и хватают под руки. От такого варварства моё тело пронзает волна сильнейшей боли. Кажется, что все мои нервы оголены. Я громко втягиваю в себя воздух, стараясь не зареветь. Мне совсем не хочется доставлять удовольствие этому демону в дизайнерских костюмчиках, ему меня не сломить, я буду держаться до последнего.
Меня бросают на стул, и я сжимаю зубы, сдерживая стон. Никогда в жизни мне не было так больно.
— Ну как ты себя чувствуешь, дорогая? — он ещё смеет спрашивать о таких вещах, и как только таких земля носит.
Я с презрением смотрю на него и отвечаю, стараясь вложить в голос всю злобу.
— А то ты не видишь? Что, пришёл полюбоваться на творение своего вышибалы? Ну, так смотри, он хорошо постарался, можешь выплатить ему премию, — тяжело дыша, я отворачиваюсь от него: лучше уж смотреть на голую стену, чем на это довольное лицо.
— Я пришёл сказать, что твой папочка скоро тебя освободит, если ты ему конечно дорога, — он злобно смеётся, — перед этим он, конечно, отдаст мне флешку, но если он хочет видеть тебя живой, то это небольшая цена для него.
Стентон подходит ко мне, больно хватая за подбородок. Я шиплю от боли. Слёзы наворачиваются на глаза.
— Очень жаль, что такое милое личико подпортили. Хотя нет, не жаль, — он снова смеётся, — заприте тут её и следите в оба.
Уходя, он бросает на меня последний взгляд и подмигивает. Насвистывая, выходит за дверь, и меня снова оставляют одну. Но теперь во мне появляется огонёк надежды. Скоро нас спасут. Эван с моим отцом придут за нами. И тогда Стентон поплатится за все свои злодеяния. Я сама его прикончу, если мне выпадет такой шанс. Я никогда не задумывалась, что способна на убийство. Но сейчас я понимаю, что не испугаюсь. Я сделаю всё, что от меня потребуется. Стентон не должен покинуть этот дом живым.
Глава 23
Эван
― Здравствуй, мой давний друг! Думаю, тебя можно поздравить с возрождением из мёртвых и по такому случаю я приготовил для тебя подарок. Ты его конечно уже увидел. У тебя прекрасная дочурка, жаль, что пришлось подпортить её личико, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Сегодня в 21:00 ты должен будешь прийти ко мне, конечно же, один, и отдать, то, что по праву принадлежит мне. Если же этого не произойдёт или ты сглупишь и придёшь не один, твоя дочурка умрёт. До скорой встречи!
Вот что написал этот мерзавец на обороте фотографии. Мы замечаем это не сразу, так как нашим разумом овладел гнев. Нам нужно остыть и привести мысли в порядок. Любая наша ошибка отыграется на Мие и Скарлетт. Скарлетт, вот кто ещё меня беспокоил, почему Стентон не упомянул её в письме. Все это время она вела себя очень странно, и я пытался списать её поведение на стресс, но так ли это на самом деле. Конечно, в этой ситуации я хотел бы ошибиться, но моё чутьё меня редко подводило, и я знаю, что тут что-то не так.