— Тогда, это правильное решение. Вам надо привести свои чувства в порядок, — она смотрит на свои наручные часы, — думаю нам пора идти.
— Да, пойдём, — киваю я и надеваю туфли.
— Ты готова?
— К такому сложно подготовиться, — ответила я, Мел берётменя под руку, и мы выходим из комнаты.
Дождь всё-таки пролился, и всю церемонию мы стоим под зонтами. Черные люди под чёрным небом, даже природа оплакивает смерть Скарлетт. Священник произносит речь, и мы кладём на гроб по алой розе. Хорошо, что гроб закрыт, иначе я бы опять разрыдалась. Мы прощаемся с тётей и идём к нашим автомобилям. Отец крепко обнимает меня за плечи, и мне становится спокойней от того, что он рядом, но от мысли, что скоро я окажусь здесь без него, сердце моё словно сжимают железные тиски.
— Билл, мы решили уехать сегодня, — говорит Эван, нагоняя нас.
— Не знал, что ты так скоро решишь нас покинуть, — папа как-то странно переводит взгляд с Эвана на меня и обратно.
— Нам пора, нужно привести дом в порядок, — уклончиво отвечает Эван, не глядя в мою сторону.
— Ну, раз так, то поезжай. Спасибо, за твою помощь, — отец пожимает Эвану руку и по-отечески ему улыбается. Не знаю, какие отношения их связывают, но видно, что отец относится к нему, как к сыну.
— Вы всегда можете на меня рассчитывать, — гордо произносит Эван. — Прощай, Мия, — кивнув мне, он садится в машину.
— Пока, Эван, — мне хочется броситься ему в объятия и никогда не отпускать его, но я не двигаюсь с места. Так надо, твержу я себе.
— Не забывай мне звонить, в любое время дня и ночи, я буду скучать, — говорит Мел, и мы обнимаемся на прощание.
— Я тоже буду скучать, — смотрю на машину, в которой сидит Эван, — береги его, ему нужна поддержка.
— Конечно, — Мел кивает мне, прощается с моим отцом и скрывается за тонированными стёклами автомобиля.
Отец прижимает меня к себе, и в этот момент я понимаю, что он всё знает о наших непростых отношениях с Эваном, но он ничего не говорит, и я благодарна ему за это.
А машина Эвана тем временем срывается с места и удаляется всё дальше от меня.
— Надеюсь, ты вернёшься, — думаю я напоследок.
Полгода спустя
— Мия, вставай немедленно, или я сам тебя подниму, — кричит мужской голос, и мне это точно не снится.
— Ещё пять минут, — бормочу я, накрывая голову подушкой.
— Ну, уж нет, твои пять минут истекли полчаса назад, — не унимается мужчина.
— Ладно-ладно, уже встаю. Ты настоящий деспот Себастиан, — кричу я, вставая с кровати.
— За это ты меня и любишь, дорогая, — произносит он, заходя в спальню с подносом еды.
— Вот за что я тебя и люблю, так за эти блинчики по утрам, — говорю я и откусываю это восхитительное съедобное творение.
— Не разговаривай с полным ртом, — поучительным тоном говорит он, качая головой, — давай быстрей, а то опоздаешь.
— Хорошо-хорошо, только не ворчи.
Папа умер три месяца назад, рак всё-таки взял верх. Мы почти всё время проводили вместе, он многое узнал обо мне, а я узнала о прошлом своих родителей и своём детстве. Врачи просили его лечь в больницу и делать химеотерапию, но он отказался и сказал, что хочет умереть дома. Поэтому мы вернулись в Нью-Йорк в наш старый дом, который, как оказалось, пустовал все эти годы. Себастиан конечно же поехал с нами, он уже был частью нашей семьи. Папа показал мне могилу мамы и завещал похоронить его рядом с женой, мы так и сделали. Мне его очень не хватает, но я рада, что у нас было это время, и мы провели его вместе. С Эваном мы не общались, зато часто созванивались с Мелани, которая рассказывала мне все новости. Она открыла свою галерею и теперь выставляет там свои картины и работы начинающих художников. Эван устроился в полицию, и теперь охраняет порядок Лондона. А я приобрела ветеринарную клинику, отец оставил мне достаточное состояние, и в деньгах я не нуждалась. Я перевелась в медицинский колледж в Нью-Йорке и теперь учусь там. После окончания планирую сама заниматься клиникой, а пока у меня работает прекрасный доктор Мелисса Беннинг. А я набираюсь у неё опыта.
Позавтракав, я быстро умываюсь, одеваюсь и, схватив сумку с учебниками, спускаюсь вниз, где меня уже ждёт Себастиан с пальто в руках.
— Боже мой, Себастиан, я могу и сама одеться, — бормочу я, просовывая руки в рукава пальто.
— Позволь старику за тобой поухаживать, — со счастливой улыбкой произносит он.
— Никакой ты не старик, — я надеваю ботинки и чмокаю его в щёку, — всё я побежала, буду вечером.
— Ключи не забудь или ты собралась пешком идти, — кричит он мне, когда я уже выхожу на улицу.